Саша писал(а):К 1930 г. относится появление еще одной категории наказанных советской властью — спецпереселенцев.
Много раз бывал в этих местах когда охотился. , " Ель и сосна - не свидетель" всему тому, что происходило в этих таежных местах. В этом районе есть место, там вековая сосна (сухара), а на ней крест. Это между р. Шоглой и д. Поле. Возможно этот крест связан с этим описанием ? По костям ходим...
По материалам книги "ДНЕВНИК ПРОТОИЕРЕЯ ИОАННА АНДРЕЕВИЧА СЕРОВА"
В дневнике репрессированного протоиерея Иоанна Андреевича Серова (1875-1959), содержатся описания монастырской жизни в крупнейших обителях дореволюционной России, а также картины гонений на Православную Церковь в годы богоотступничества...
...Описанные приснопоминаемым о. Иоанном события происходят на протяжении почти полувека в период с 1890-х по 1930-е годы то в провинциальном городке Севске, Глинской и Площанской пустынях, Почаевской Лавре, Кременце, Житомире, то в убогом бараке для ссыльных на северной реке Шогле, то в беломорском городе Онеге, на завьюженных проселочных дорогах и в опечаленных деревнях Архангельской губернии - едва ли не пол-России содержит география дневника...
......2.1. В БАРАКЕ НА РЕКЕ ШОГЛЕ
Суббота, 8/21 октября 1933 года, река Шогла.
Хочу запечатлеть в памяти особенно это число и день, считая его одним из выдающихся дней моей ссылки. Этот день особенно для меня памятен, потому что он стал началом новых для меня впечатлений. Живя в бараке на реке Шогле Онежского района Архангельской губернии, вот уже шесть месяцев я не испытывал таких новых для меня душевных ощущений, какие переживаю в данный момент. Среди нас пронеслась молва, что скоро будут высыльным давать свободу, особенно старикам - инвалидам. Все с напряженным вниманием ожидали, когда же молва окажется действительностью... И вот, наконец, настал день. Представитель сельсовета пришел к нам со списком иц, которых вызывают в г. Онегу. Точно не было сказано, для чего вызывают, но всякий поименованный в списке желал себя уверить, что его вызывают именно для того, чтобы дать освобождение. Среди поименованных оказалась и моя фамилия.
Когда же мы поехали в г. Онегу, то узнали доподлинно, что освобождение дают только тем лицам, какие отбыли полные сроки, а иные и больше срока, а поэтому многим означенным в списке, в том числе и мне, пришлось возвратиться с некоторым разочарованием. Наконец наступил день знаменательный. Приезжает к нам десятник, опять со списком, в котором вызывают лиц для получения освобождения, с разъяснением, что и какие требуются документы для получения освобождения.
Трудно представить себе, какое поднялось оживление в бараке среди нас, а особенно среди тех, какие значились в списке. И вот, со дня начала отпуска, барак наш начал пустеть и к дню, в который я делаю заметку, настолько опустел, что не только в бараке, но и во всей окружающей местности на реке Шогле осталось нас только два человека: я, да еще один глубокий старец Архимандрит Каллист, совершенно больной, 72 лет, и вдобавок, совершенно слепой. Сегодня ночью случился с ним какой - то физический припадок, и я думал, что он уже оставит сей мир лукавый и переселится в горние обители.
Всех нас в бараке осталось человек семь, но пять человек пошли в Онегу для получения освобождения и документов. Я же, как уже бывший в Онеге, но еще не отбывший всего срока, должен был остаться на р. Шогле в ожидании документов из дому. Я и остался в бараке для присмотра за вещами, которые оставили ушедшие, а главное, для присмотра за старцем Архимандритом Каллистом.
В стороне от дороги, вдали от жилья, среди тайги и дикого северного леса, как две песчинки на берегу морском остались мы вдвоем... Тихо - тихо кругом. Даже птички, которые раньше покрикивали, и те притихли, как - бы стыдясь нарушить наш покой и мечты дедушки - леса. Эту торжественную тишину нарушаю только я, своим одиночным хождением возле барака: рублю дрова, разжигаю костер для варки пищи себе и старцу... Среди этой торжественной тишины какая - то непонятная волна внутренней торжественности возбуждает во мне желание петь. Среди этой мертвой тишины, которая, кажется мне, сама с любовию будет слушать мой старческий голос и запечатывать на вечное время...
И я начинаю петь... Пою сначала тихо, про себя, а потом, забывая про окружающее, возвышаю свой голос... Я пою и знаю, что кроме старца меня никто не слышит, но мой голос, сплетаясь с моими мыслями, уносится куда - то далеко, в свои родные края, к своим дорогим и милым сердцу... Кто мог бы отгадать настроение и состояние моей души в такой момент ? "Сколь славен наш Господь" - сами собой выговаривают мои уста..., - в былинках на земли Велик..." И смиряется души моей тревога, а мысли с благоговейным чувством погружаются в какой - то океан вечности, и сам превращаешься как бы в ничто, остаешься без мысли, без желаний, с одним только непонятным стремлением куда - то улететь, улететь...
Мой беспомощный сожитель был когда - то человеком видным. Был священником в Симбирске - в миру Константин Павлов. По смерти своей матушки, с которой прожил пять лет, принял монашество с именем Каллиста. Был личным секретарем у многих видных иерархов. по пению и музыке - ученик композитора Смоленского. Был около 30 лет настоятелем Жадовской пустыни Симбирского уезда. В данный момент он совершенно беспомощен, и что будет с ним, когда нас раз'единят ?.. Все мое внутреннее содрогается...
Пишу настояшие строки вечером при освещении маленькой коптилочки... Тишина мертвая. Старец покушал испеченные мной опалихи (картофель) и тихо лежит... На дворе погода сырая - сырая, наводящая уныние. Но мне почему - то не скучно, а как - то спокойно и довольно. Мысли мои ежеминутно улетают в родные края, к родным и близким. Вот если бы в эту тишину можно было перенести недавнее прошлое: братскую службу, храм и участников братской службе... Но нет, тогда не было бы на душе такого покойного мира, как сейчас... Как приятно испытать, так сказать, вкусить сладость уединения... Но ведь я переживаю это состояние моей души в уединении еще неумело, будучи малограмотным в духовной жизни, а что можно сказать о тех столпах сильного духа, для которых уединение было их стихией. Вот они - то: св. Серафим, Сергий, Антоний и другие - воспитанники уединения. Вот где они черпали ту духовную мудрость, которой желали научиться от них даже великие люди мира: цари, князья и бояре и другие знатные люди... Творец и Источник мудрости Господь наш Иисус Христос - и Он перед своим явлением миру,перед началом своего подвига проповеди, удалялся в у единенную необитаемую пустыню...
9/22 октября, воскресение.
За весь день, кроме писем ничего не писал. В начале дня немного взгрустнулось, вероятно, потому, что не был в храме. В храме я уже давно был - причина та, что не на кого оставить свою обязанность сторожа по охране вещей, находящихся в бараке, а главное - ухаживать за старцем. Утром я прочел канон Сладчайшему Иисусу с акафистом; старец остался очень доволен.
Днем обычное занятие высыльных: нарубить дров и приготовить что - либо покушать, или, в крайнем случаен, выпить кипятку без чая и без сахара. Первого, т. е. рубить дрова, я себе в воскресенье не позволял, а что касается приготовления пищи - этого не обойдешь и в воскресный день.
Упомянул я о кипятке, и хочу на этот счет распространиться поподробней. Кипяток без чая и без сахара, а почему? Дело в том, что высыльные, и я в частности, имели эти продукты, конечно в ограниченном количестве - нам высылали. Но мы скупились их расходовать для личного употребления, а на них старались приобрести продукты, более необходимые и существенные: хлеб, картофель и даже молочные. Обыватели здешнего края имеют особую наклонность к некоторым предметам, и как это бывает, вероятно, со всеми народностями, они особенно оказываются слабыми перед такими соблазнительными предметами удовольствия, как чай, сахар, ром, табак и водка. На эти продукты у них можно достать все, что у них найдется – они ничего не пожалеют. Вот причина, из - за которой я, грешным делом, иногда отказывал себе в лишнем стакане чая. Вечером заехали к нам ночлежане, едущие уже домой, получившие свободу мои сотрудники по работе. У них купил булку хлеба за 20 рублей. Слава Богу !.. А то давно не ел хлеба. С приездом ночлежан пришлось не спать почти всю ночь. Во - первых, за больным нужно присматривать, а во - вторых за чужими вещами. Появились в бараке чужие люди, приезжие, и смотри, чтобы что не пропало. Слишком уж стал склонен наш народ к чужому - страшный порок и жестокий бич русского народа. Тайный вор и тайный убийца подобны клеветнику - диаволу, всегда могут оклеветать невинного.
10/23 октября, понедельник
Сегодня решил натопить баню, чтобы и самому приготовиться, если Господь благословит, в путь на родину. О, родина - свобода, как о ней хочется мечтать и говорить ежеминутно... Явилось желание несколько распространиться о слове "свобода". Прошли тысячелетия жизни человечества, и о значении и достижениях свободы говорили, толковали на разные лады. Выносились разнообразные решения, заключения, предположения. Для проведения в жизнь решений о свободе употреблялись всевозможные средства, доводящие людей до абсурда, до безумия.
Понятия о свободе в мыслительном мире расходились на несколько путей, каждый отдельно разветвлялся в свою очередь, и не было конца всевозможным рассуждениям о свободе. Были и такие, и теперь есть, которые совершенно отрицали существование свободы. Если поставить вопрос о свободе конкретно и ответить на него тем же, то здравый рассудок, желая быть солидарным с высшим разумом, может только ответить: для человека на земле абсолютной свободы быть не может, если он желает ее ощутить или испытать телесно, т. е. использовать свободу для удовлетворения своего тела или для удовлетворения своего желания. Прежде всего, человек не не свободен от смерти. Это самая главная и самая крепкая нить, связывающая человеческую свободу. Вторая нить слабейшая, но довольно прочная и тоже неумолимая - болезнь... Если мы будем добиваться свободы для отвлеченных внутренних элементов человеческой сущности, например, свободы мысли, совести, желаний и т. д., то опять - таки, является другой важный вопрос: знаем ли мы, т. е. люди, или лучше в широком масштабе: знает ли само человечество сущность свободы, [того, к чему] оно стремится и [чего] желает ? Из чего она состоит ? Как проявляется или может проявляться? Ведь свобода, также, как и мысль, и желание, и совесть существует в каждом человеке, она с ним живет и с ним умирает; почему же люди куда - то за ней гонятся, где - то ее ищут?
Но довольно ! Возвращаюсь к барачной жизни. Повторяю, купил булку хлеба у проезжающих, заплатил 20 рублей.Осталось всего капитала у меня 4 рубля. Почти всю эту ночь не спал. Все боялся за чужие вещи, а наш народ слишком стал склонен к чужому. Как раз в это время возвратился из Онеги один старик – наш сапожник. Он и согласился принять участие, натопить баню.
Вторник
Весь день проходил в большой заботе о больном старце, его здоровье заметно падает.
Среда
Возвратились из Онеги еще два человека, получившие освобождение: один - священник, а другой - светский.
Четверг и пятница
Старец ничего не ел. Видно приближается развязка. В пятницу ночью старец два раза падал с кровати. Пришлось с большим трудом его поднимать - ведь и сам то я едва двигался. Насекомые больного буквально заедали.
Суббота.
Суббота прошла сравнительно спокойно... В одиннадцать часов вечера старец мирно и тихо скончался. Упокой Господи, Господи, душу его с праведными. Я прочитал канон на исход души.
Воскресенье 16/29 октября
Рано утром переодели старца в его подрясник - больше ничего не оказалось. Что я увидел в момент переодевания, того отроду еще не видел: он был обсыпан насекомыми густым слоем, как бы каким зерном.
Понедельник 17/30 октября
Сегодня моя задача выкопать могилу и сделать ее в виде склепа, потому что гроба сделать не приходится. Рано в Воскресенье отслужил я панихиду. С погребением замедлили: ждали прихода еще двух батюшек.
Вторник, 18/31 октября
Не дождавшись прихода батюшек, после обеда сделали отпевание приблизительно отпеванию мирских человек, насколько я мог знать на память. Втроем мы внесли тело и похоронили на общем кладбище, опустивши тело в могилу и отслуживши литию, чем и отдали последний христианский долг почившему рабу Божию Архимандриту Каллисту. Вечером возвратились (неразборчиво - прим. ред.) с дороги, уже не заставши старца.
Считаю нужным отметить один штрих из последних моментов жизни почившего о. Архимандрита Каллиста. Когда начались отпуска, барак наш как бы ожил, потом начал пустеть. Отец Архимандрит все это слышал, и когда я остался один с ним, он вдруг показывает меня и говорит: о. Иоанн, когда вы получите из дому документы, дающие Вам право на освобождение, и когда будете отправляться в г. Онегу, закройте меня одеялом с головой, перекрестите и идите с Господом Богом. Т. е. о. Архимандрит как бы благословлял оставить его одного на неминуемую голодную смерть. Эти слова умирающего старца пронзили мое сердце как - бы какою ужасною стрелою... Я упал к нему на груди и зарыдал, как ребенок, причем сказал, призвав Господа в свидетели: пока Вы живы, я не уйду из барака...
Последующее течение событий в нашей барачной жизни свидетельствует, что все совершается по воле Божией к нашему назиданию, спасению и благополучию.
После смерти и погребения о. Архимандрита началось однообразное ожидание лучшей дороги. Вот уже несколько дней падает снег и дождь; дорога сделалась совершенно непроездной, и всякое сообщение прекратилось.
Среда, 19.10/01.11
Необходимость вынуждает меня отправиться в деревню Поле на почту и достать картофеля. На почте получил деньги, высланные из дому на дорогу, посылку от о. Василия Малахова(14) и два письма. Полон радости и надежды. Быть может, Господь даст, и я буду скоро свободен. Возвратился в барак хотя и до изнеможения усталым, но полным надежда на близкое лучшее.
Суббота, 22.10 ст. стиля
Воскресенье и понедельник - достопамятные для меня дни. В субботу праздник Казанской иконы Божией Матери. В воскресенье храмовый праздник на русском кладбище в городе Житомире - св. Апостола Иакова, брата Господня по плоти. В понедельник - празднование иконы Божией Матери "Всех скорбящих радосте" - чтимой иконы в Михайловской церкви г. Житомира. Все эти дни, по
случаю дождя, пришлось сидеть в бараке.
25.10/07.11
Выпал обильный снег, и немного подмерзло. Возможно, что скоро придется распрощаться с бараком и Шоглой. Где придется мне доживать последние дни, и сам не знаю. Господь укажет...
28.10
Терентия и Неонилы. День для меня достоин воспоминания.