Так приятно сидеть дома, из динамиков льется Хейзе «Оттавана». Отдается в каждой клеточке своей радостью, задорностью, улыбкой. За окном уже под тридцать. Какие мы молодцы, что сумели нырнуть в тайгу меж морозами.
Два подготовленных джипа режут заснеженную ночную тайгу. Направление строго на Север от столицы севера.
Саня сказал, за два часа доедем до отворотки.
Падает поперечина последнего шлагбаума. Мы на свободе. Мы свободны от города, городской суеты, законов, законников и кучи разных условностей.
Нас лишь трое Саня, Леша и я, на двух джипах, да собачка бережно упакованная покачивается за задним сидением. Три волокуши, готовы ринутся в дело, как только остановятся двухосные машины, как этим огромным и мощным коням будет невозможно преодолеть непреодолимое. Когда лебёдки вспотеют, мы будем не в состоянии таскать концы к исполинским деревьям. Когда облака скажут: пора.
Сейчас медленно погружаюсь в сон, я сейчас третий номер, всего лишь пассажир, могу развлекать Лешу, он за штурвалом, могу, закинув ноги на лобовое стекло дремать. Ресницы слипаются, машина, ровно покачиваясь, преодолевает десятки километров тайги. Еще долго качаться по тучкинскому тракту. За окнами светит габаритами подготовленный Белый лис. В дебрях он монстр, на трасе чуток неуклюж. Хотя вот Саня поддал, и мы его уже не видим за набежавшей горушкой.
Повернуло. Что-то подо мной повернуло. Приоткрываю правый глаз. Санин Лиц уже нырнул на две ГТСные колеи зимника. Теперь наша очередь. Леха приноравливается войти в вираж. Я ж продираю глаза. Неужели столько проспал.
Самое интересное толь начинается.
Сашин конь пополз сноровисто вперёд. Будто нет полуметрового снега, зачиревших колей, и высоченных бровок. Задок летает из стороны в сторону, УАЗ становится меньше и меньше, пока не скрывается за поворотом. Наши дела в общем ниахти. Леха двадцать лет не слезавший с авто, перегнавший сотни машин из-за границы, чуток теряется, Ловит с трудом дорогу, колею, машина, как исполинский монстр попавший на скользкий лёд, бешено крутя колесами, почти не движется с места. Семьдесят километров такого родео кончатся смерть железно друга.
Кой-как доскрипываемся до поворота. Саня ждет.
Подходит к нам:
- Леш, ты пониженную с блокировкой включил?
Леша смотрит недоуменными глазами:
- Э-э-э, я толь полный привод.
- Там ручка справа внизу есть, нажимаешь её вправо и вперёд, попробуй.
Леша капается в заветной рукояти, наконец, находит требуемое положение.
Что-то в сердце машины ёкнуло. Замигали лампочки табло.
- Включилось.
Саня отходя: «Пробуй!»
Леша, как и положено асфальто гонщику трогает и пилит на первой.
Смотреть смешно, как огромный монстр л-200, безбашенно молотя колесами, лезет почти без колеи напролом. Впечатление такое, что дороги ему не надо, бруствер, сугроб, всё сшибается неумолимо 30-ти дюймовыми колесами.
Саня вскочил на своего «Белого Лиса» и был таков.
Леша пилит и пилит.
Устаю смотреть на прикольный концерт.
- Лёш, остынь. Включи вторую.
- А оно, потянет.
- Пробуй.
Леха переключается, машинка скидывает обороты, приёмисто и зацеписто встает на колею и спокойно в натяг, набирая скорость, устремляется вперед.
- Лёш, расслабься, тут пять км автобана. Сейчас постарайся привыкнуть держать колею и почувствовать машину. После Отуги твои ошибки будут стоить нам часов лебёдки.
Начинается урок новичка. «Поддай, негазуй. Прижмись, иди низом, держи колесом верх, падай по наклонной бортом!» Как ни странно, Лёша схватывает на лету. К Отуге мне больше нечего ему сказать. Профи плюс талант всё осваивают в доли мгновений.
Перескакиваем речку Отугу. В верховьях она лишь ручеек. Мелкий чистый. Песок струится и перекатывается на дне. Когда-то давно до прихода сюда геологов в ней стояли величественный игривые хариусы. По берегам бродили седые лосяры. Сейчас жизнь ушла отсюда. Развороченный летом зимник да метрах в стах выше по течению человеческий череп на дне ямы, будто предостережение всем нам о грядущем будущем.
Правый отрог нависает на рекой, прижимая зимник к её краю. Чуть левее и машина падает в распаханные топи Отуги, чуть правее и правое колесо ползет на кручу. Машина выходит из равновесия, желая в момент кувырнуться.
Колеи под снегом, их не видать, можно только чувствовать чисто интуитивно. Заснувшие лужины и камни. Попал, хорошо, коли машину не убьёшь на раз.
- Лёш, сейчас осторожно, да сними ты руку со скоростей, держи руль двумя. Машина тянет. Тебе пройти по видимой ниточке, ни вправо - ни в лево.
Санина колея чуть пошире, мы подрезаем с четверть, да и просвет у него побольше. Там где от его военных блокированных мостов лишь царапки остаются, мы превращается в бульдозер.
Снег хлопьями лезет через капот, постоянно забивает стекло. Леша щурится, ёжится, подглядывает то под низ, то сбоку. Щетки бессильны.
- Да у тебя обмерзли резинки!
Останавливается откалупывет лёд. Начинаю махать, скидывая комья снега на капот.
«Так лучше», - мурлыча, ворчу я. Так приятно чувствовать себя всезнающим монстром. Прям нос до ушей задирается, и растопыренные пальцы уже не входят в параметры сидения, похоже, плечо товарища чуток цепляют, мешаются тут всякие:).
Как не парадоксально, Отугу проходим без единого слёта. Товарищ просто прирос к машине. В засадных местах притормаживает движком и идёт в полный натяг.
Выдыхаю: «Всё! Сейчас пройдем подъемы и опять сможешь расслабиться на автобане».
Леш пока еще не особо понимает мою градацию дороги. Автобан – это когда ты слетаешь с колеи и тебе ничего за это не будет. Заехал обратно и покатил дальше. Мы даже целик иногда рядом мнём, чтобы приколоться. Там, где экстрим, и тебе будет, и будет по полной. Машина ляжет на все четыре, и чем дальше будешь крутить колёса, пытаясь выбраться, тем глубже будешь падать, валиться в бездну трясины, бесконечных замерзших колей, скрытых озерин и замаскированных бравых брёвен. Брёвен, которые с ходу лихо пробивают любую защиту.
Ползем вверх. Спускаемся.
- Так! Г-газуй, разгоняй без остановки!
Машина впивается колесами в подъем, зад чуть водит из стороны в сторону, передний бампер отваливает лишний снег с межколей. Поднялись. Лихо метров сто безе перекура. Наверху. Хоррошо.
В даль уходит вереница сопок. Сколько еще таких подъёмов и спусков.
На следующей горушке светятся огоньки остановившегося железного коня Александра
.
Несёмся к нему на сколь позволяют наши способности.
аж,спотел! Пока вы чаи распиваете с тещиными блинами-пойду покурю,а ты продолжай. 
а,что это за ужас? можно поподробней?