Гребень сначала пологий, но в одном месте на поверхность выходит широкий пласт основной породы, тот самый, который на западном плече мы преодолевали по узенькой полочке над пропастью. Здесь таких ужасов нет, но все же пласт высокий, и приходится сползать, вися на руках, с трудом дотягиваясь ногами до следующих глыб внизу. Конечно, не на попе. Конечно, лицом к склону. Так надёжней. Но совсем не видно, куда ставить ногу. Строго под нами в этот момент оказалась вполне приемлемая по крутизне осыпь, вела она на ледник 42, на восток, в сторону долины Кнория. Но осыпь не просматривается вся. Вероятно, на ней есть крутые участки, сбросы, третий пласт основной породы. Его свободным лазанием сверху вниз мы не пройдем. Эх, где вы, веревочные умельцы, люди, умеющие вешать перила, бить крючья, навешивать страховку!
Ледник 42 поднимается прямо к нашему гребню. Можно попробовать спускаться по нему, только пройти ещё по гребню, чуть ниже.
Лед сверху покрыт фирном, он рыхлый, хрупкий, сырой. Поверху присыпан снежной крупкой. Круто, однако! Но кошка вроде держит.
Ледник сразу становится круче, уходит за перегиб и что под нами внизу – не видно совсем. Зато видно дальнюю от нас по гребню сторону ледника. Нет, там не положе. Марина пометалась на ребре – нет, непосильно, невозможно выбрать меньшее зло. Марина растеряна. А ведь только что была полна оптимизма. Странно, ведь видели мы перед собой одно и то же. Мне было страшно еще в начале выхода на гребень. Ей - стало только сейчас.
Жуя сало, садимся думать, что делать. Марина кошкам не доверяет. Почему-то это недоверие передалось и мне. Веревку много раз крепить долго. Да и ледобур всего один. Конечно, нужно хотя бы два.
Оглядываемся чуток назад. Чуть выше края ледника из-под тех сбросов-глыб, где мы только что сползали по плитам буквально на пятой точке, начинается осыпь. Она тоже крутовата, но в целом приемлема, на ней есть гряды крупных и мелких камней, можно выбрать на свой вкус. Дальше книзу осыпь становится чуть круче и переходит в ледник. Плоские камни на ней задерживаются, лениво перекатываясь, а более округлые, с грохотом разгоняясь, скачут и подпрыгивают по осыпи, вылетают на ледник и долго еще катятся, прыгая по льду, и замирают очень уж недостижимо внизу, на пологой части ледника. Мы с тоской провожаем их глазами и где-то в глубине души завидуем им, способным так легко преодолеть это падение. «Эх!»- вздыхаем мы и начинаем спускаться по осыпи.
Марина выбрала для себя мелкую сыпуху. Я пошла по еле заметному гребешку с крупными камнями. Сначала спускаемся на ногах, галсами, опираясь на склон палкой и ставя ботинок ребром. Но вот стало чуть круче, и это «чуть» сразу изменило обстановку вокруг нас: при постановке ноги все окружающие это место камни начинали ехать. Отчётливо стало не хватать опорных точек – рук. Я засунула палку за лямки рюкзака и угнездилась на камнях на четырех точках опоры. И вот так, прижавшись к склону, распластавшись на камнях, словно ящерица, переставляя поочерёдно то руку, то ногу, я начала работать вниз.
Работать!
Какое прекрасное слово!
Я запретила себе думать, запретила бояться.
Нужно просто РАБОТАТЬ.
Это слово успокоило меня, ведь оно частенько ассоциируется с чем-то скучно-монотонным, а значит – не страшным! Бьёшь ногой выемку для опоры, уминаешь, нагружаешь её, чуть съезжаешь со всеми камнями, останавливаешься, руки при этом держатся за наиболее крупные и засыпанные камни. Ищешь опору для другой ноги, опять бьёшь, уминаешь, нагружаешь, съезжаешь, останавливаешься. Переводишь дух. Всё на 4-х точках опоры, для рук эту опору тоже ищешь аналогичным образом.
Надо глянуть, что там у Марины. Для этого нужно хорошенько опереться двумя ногами, потом распрямиться, оторвав руки от склона. Устойчивость будет хуже, да и внимание будет отвлечено. Но что это? Марина ходит по осыпи ногами, опираясь на склон палкой, но вниз не продвигается. А-а, она еще не перешла на четыре точки опоры. Кричу ей. Похоже, не нравится ей обычно ею любимая мелкая сыпуха. Видимо, это неуловимое «чуть», на которое склон стал круче, сделало свойства мелкой осыпи другими, не приемлемыми для Марины. Да и для меня тоже. Мне мелкая сыпуха не нравилась сразу. На мелкой сыпухе обычно буксуешь и едешь со всем склоном. Если бы осыпь внизу выполаживалась, а не переходила в лёд такой же крутизны, можно было бы съехать по ней, зарубая в мелкий гравий пяточку, пробежаться по эскалатору, едущему вниз. Но лёд внизу не оставляет никаких иллюзий – при неконтролируемом вылете на него задержаться на нём и остановить падение без ледоруба будет уже невозможно. Здесь, как говорят горнолыжники, The No Fall Zone.
Работаю дальше. Смотрю – внизу, чуть слева, недалеко, наискосок от меня широкий большой камень выпирает из осыпи. Похоже, это основняк - выступ коренной породы. Он-то и держит весь склон над собой. А значит, за ним будет надёжней, он возьмёт вес камней на себя. Смещаюсь в его сторону, спускаюсь под него, минуту отдыхаю, оглядываюсь. Вроде много уже спустилась, но пологая часть не приближается. Вижу следующий большой камень, спускаюсь под него. Ещё передышка. Марина всё ещё далеко вверху, мечется на мелкой осыпи. Голос у неё тревожный. Стараюсь подбодрить, успокоить. Рассказываю, как спускаюсь сама. Но, конечно, ей надо обязательно успокоиться.
Странно. Она была так спокойна и уверенна там, наверху, когда мы увидели путь спуска. От уверенности уже не осталось и следа.
Хорошо бы ей сейчас перейти на мою сторону кулуара, с ее любимой мелкой сыпухи на мою, покрупнее. Но больших камней она тоже боится. Она пока сбоку от меня и это для меня тоже хорошо – мимо иногда пролетают сорванные камни.
Некоторое время стою. Но ноги затекают, а долго стоять и видеть, как вокруг круто – страшно. Двигаться – гораздо лучше и спокойней.
Марина начинает двигаться, и я тоже возвращаюсь к работе. Смотрю – куда дальше работать. Не идти, а именно работать. Скоро подо мной начнется ледник, но перед ним – мелкая сыпуха, и видно, что крупные камни здесь не останавливаются – улетают. Нет уж, смещусь-ка я левее по своей гряде.
Снова пошел снег. Перчатки сразу промокли. Не думать ни о чем, кроме спуска! Бью, уминаю, нагружаю, сползаю, останавливаюсь. Это один шаг. А сколько таких шагов еще нужно сделать!?
