Родился 14 апреля 1818 года в семье старинного дворянского рода Качаловых Новгородской губернии. Воспитание получил в Морском корпусе, откуда выпущен мичманом 23 декабря 1838 года. Прослужив несколько лет в Балтийском флоте, в 1845 году вышел в отставку, поселился в своих поместьях (имение Хвалевское, село Борисово-Судское) и занимался хозяйством. В 1855—1863 годах был предводителем дворянства Белозерского уезда.
В мае 1869 года Н. А. Качалов был назначен Архангельским губернатором; император Александр Николаевич лично дал ему поручение — обратить особенное внимание на экономическое положение края и представить свои соображения о местных нуждах. Но прежде чем отправиться к месту нового назначений Н. А. Качалов сопровождал, по желанию Наследника Цесаревича, Его Высочество в поездке Его с Цесаревною и с Великим Князем Алексеем Александровичем, через Москву, Нижний, Царицын и Донскую область в Крым.
В Архангельск Н. А. Качалов прибыл осенью 1869 года, и всю зиму посвятил объездам и изучению своей губернии; в феврале 1870 года он был в Петербурге и лично представил Государю доклад, удостоившийся полного одобрения; в то же время министр финансов Рейтерн, Михаил Христофорович предложил Н. А. Качалову место директора департамента таможенных сборов и Качалов принял его, выговорив только себе условие что до ноября месяца ему будет предоставлена возможность окончить разработку статистических материалов, собранных им в архангельской губернии. Летом 1870 года Н. А. Качалов сопровождал великого князя Алексея Александровича в его поездке от Вологды в Архангельск и далее по Белому морю и Северному океану. В октябре месяце состоялось назначение его директором департамента, и 11 ноября 1870 г. он вступил в должность. Любопытным является факт что сын Н. А. Качалова, Николай Николаевич Качалов, с 1905 по 1907 год был также Архангельским губернатором.
Николай Качалов «Записки тайного советника» (2012 г.)
Впервые публикуемый в полном объеме по рукописи текст мемуаров тайного советника Н.А.Качалова - представителя старинного дворянского рода, видного государственного деятеля середины второй половины XIX столетия, расширяет представления о системе государственно-политических преобразований периода великих реформ, земской деятельности, истории флота и морского образования в России, деятельности таможенного ведомства и практики преобразований в этой сфере в 1870-е - 1880-е гг., жизни, быте и культуре дворянской провинции (с конца XVIII в.), и др. В мемуарах содержатся яркие, зачастую субъективные, а иногда и безжалостные характеристики и мелкого чиновничества, и представителей высшей государственно-политической элиты, в том числе и лиц императорской фамилии. Записки Н.А.Качалова - исторический источник широкого информационного потенциала, представляющий несомненный интерес и для специалистов, и для самого широкого круга читателей, интересующихся историей Отечества.
Vaga_land о книге «Записки тайного советника»
Сначала эту книгу я увидел в книжном магазине «Москва» на Тверской. Николай Качалов, это не тот ли, который был архангельским губернатором при Александре II? Полистал – точно, он. Посмотрел цену – 840 рублей. Дороговато. Перейдя Тверскую, дошел до «Фаланстера», а там она продавалась по 607 рублей. Не удержался, купил.
цитата из книги
«В Архангельской губернии население преимущественно расположено ниточками, и с большими промежутками, крупными селениями по реке Двине, южному берегу Белого моря и по почтовым трактам. Между селениями 20 и более верст ненаселенное пространство, но затем селение в 200 и более домов, где волостное правление, школа, запасный хлебный магазин и проч., что чрезвычайно удобно для осмотра губернии. В большинстве школ преподают девицы, окончившие курс в архангельской женской гимназии, весьма удовлетворительно, и школы эти идут прекрасно. Учителя же мужчины никуда не годны. Жалование маленькое, женщину оно удовлетворяет, а порядочного учителя невозможно приискать.
Объезжая первый раз уезд, я заметил, что дети раскольников не ходят в школы. Зимой все крестьяне дома и сопровождали меня при осмотрах, и я спросил, почему они не посылают детей в школу, и так как они стеснялись ответом, то я им сказал следующее: «Вероятно, вы не посылаете детей в школу по случаю разницы вашей религии и православной, но никто вас не заставляет молиться по-нашему и учиться Закону Божию у священника, но, кроме этого, в школе учат многому другому, что не противоречит ва¬шей религии, а между тем принесет большую пользу детям». Это объяснение повлияло, и крестьяне начали посылать детей в школу. Крестьяне откровенно мне говорили, что собственно мужское население не стоит за раскол, но его строго держатся старики, а главное - женщины. Протаскавшись всю навигацию по промыслам и возвратясь на отдых домой, чтобы избегнуть домашних ссор, приходится приноравливаться к домашним порядкам. Затем, для поддержания раскола существует чисто экономическая причина. Церквей мало, приходы разбросаны на несколько десятков верст. При такой обстановке провоз священника для исполнения треб доставляет много расходов и потери времени, тогда как у беспоповцев в каждом селении поп-девка исполнит все требы скоро и безвозмездно. Раскольники родились и выросли в понятиях, что их вера истинная, и потому совесть их покойна.
По общим понятиям, Архангельская губерния нищая, но и нищета имеет несколько степеней. Так, архангельский бедный крестьянин, по своей обстановке, выглядит лучше достаточного великороссийского крестьянина. Я не видел ни одного крестьянина в лаптях или рваных сапогах и одежде. Не видал ни одной курной избы или лачуги. Архангельцы - новгородские выходцы, это русские американцы, народ умный, энергичный и настолько развитой, что его потребности, считаемые необходимостью, несравненно зна¬чительнее великорусского крестьянина. Большинство не удовлетворяется одной комнатой в избах, но непременно черной и чистой половиной. Он не может спать где попало и требует кровати с бельем. Лучинного освещения я не видел. Еда состоит из нескольких блюд, и большинство употребляет столовую скатерть, ножи и вилки. Самовары и питье чая почти у всех, с весьма редкими исключениями. У нас не отличишь по наружности богатого крестьянина от бедного. Он также бедно одет, также дурно ест и тесно и грязно живет. Наш богатый крестьянин только копит в амбарах хлеб и прячет деньги в кубышку и при этом развивается у богача страшная скупость. Нередки примеры, что незастрахованный хлеб сгорит, и спрятанные деньги украдут, и богач превращается в нищего. Крестьяне, спрятав деньги, никому из домашних об этом не говорят и не редко, после смерти богатого крестьянина, не оказывается денег. Вот откуда происходит, что случайно находят клады. Архангельский крестьянин, наоборот, при первой возможности улучшает свою обстановку, строит дом, меблирует его, улучшает свою еду, и во всех селениях большинство домов 2-этажные, меблированные, содержимые чрезвычайно опрятно, а у достаточных крестьян вас накормят, хотя простым, но хорошо приготовленным обедом, найдется бутылка виноградного вина и чистая комната с постелью и бельем. Архангельский крестьянин не прячет денег в кубышку, но отдает для приращения процентами в сельские банки и ссудные товарищества, которые поэтому действуют успешно.
Между архангельскими крестьянами есть люди богатые, которые по образу жизни подходят к образу жизни богатого купечества. Против Архангельска Двина имеет ширины до 16 верст, и все пространство между берегами состоит из островов, густо населенных крестьянами. Замечательно у этих крестьян поля обращены в огороды для посева картофеля и других корнеплодных овощей, отправляемых в Норвегию, где они, по неимению очень ценятся. Когда я был в Норвегии, то, при угощении овощами, прибавляют в виде хвастовства, что это овощи архангельские. … На описанных против Архангельска островах один крестьянин на свой счет выстроил школу на 40 учеников и уплачивает все расходы по содержанию этой школы. Я пожелал познакомиться с этим почтенным человеком, пригласил его к себе, выразил ему свое уважение и желание посетить его школу. Выбрали день, и хозяин просил после осмотра заехать к нему отобедать и пригласить городскую интеллигенцию, на что я, конечно, согласился. Школа оказалась вполне удовлетворительная и снабженная всем необходимым, но дом этого крестьянина поразил меня своей обстановкой. Дом был двухэтажный, просторный, совершенно прилично меблированный. Достаточно сказать, что в зале обедало 120 человек, и обед был такой, какого у меня не было. Хозяйка в дорогом европейском костюме, сын и дочь учатся в гимназиях, но хозяин сохранил купеческий костюм и как он, так и хозяйка исполняли свои обязанности без малейшего конфуза и ужимок. На вопрос мой, почему он не перепишется в купцы, он отвечал, что звание крестьянина он считает таким же почетным, как и купец».