Ягринлаг

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 2

Сообщение Семёнов » 21 ноя 2011, 20:15 » #470228

В тридцатые годы лагеря организовывались в СССР для строительства заводов, железных дорог, городов, для лесозаготовок и др. На архангельском Севере это были Архбумлаг, Каргопольлаг, Котласлаг, Кулойлаг, Онеголаг, Севдвинлаг, СЛОН. Летом 1936 года по Постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) и Совета Труда и Обороны «для срочного создания судостроительной базы Северного флота» в устье Северной Двины началось возведение 402-го судостроительного завода. Не прошло и двух лет, как стало очевидно, что методом комсомольской стройки «беломорского богатыря» не поднять. Срочно нужны были людские ресурсы для «форсирования гидротехнических работ». Так в реестр северных лагерей был вписан еще один лагерь, который действовал около пятнадцати лет, до 24 января 1953 года (на его базе оставалась 3-я ИТК).

Как все начиналось

Приказ об организации Ягринского исправительно-трудового лагеря подписан наркомом НКВД Ежовым 13 апреля 1938 года, и одновременно создано управление 203-го строительного треста. Начальнику лагеря и стройки полковнику Никифорову было передано проведение всех гидротехнических работ и строительство гидросооружений: оградительных молов, подходных каналов, дноуглубление акватории, набережных завода, бассейна, полушлюза. А также незавершенное строительство железнодорожной ветки Исакогорка-Никольское устье и архангельское шоссе, прокладка водопровода от реки Солзы и др. Первые заключенные «отрабатывали сроки» на месте будущего шоссе: отчуждали колхозные земли, прорубали просеки, осушали болота. В августе принялись и за гидротехнические сооружения.

С 26 февраля 1941 года Ягринский ИТЛ переведен из ГУЛАГа в ГУЛПС, а с 24 апреля 1946 года - в подчинение архангельского управления ИТЛиК. Строительство-203 передано в ведение министерства строительства военных и военно-морских предприятий. С этого времени единый лагерно-производственный комплекс перестал существовать (контора управлений сохранилась на ул. Торцева). Теперь администрация Ягринлага уже не по заявкам-заказам, а на контрагентской основе поставляла заказчику рабсилу и была обязана контролировать его. О нарушениях докладывали в политотдел лагеря, один экземпляр отсылали для сведения в оргинструкторский отдел обкома партии. Из-за повышенной секретности заводских объектов (и города в целом) в этих докладных дислокация строительных и лагерных объектов не раскрывалась, географические названия не упоминались, заключенные названы рабочими.
При изучении материалов архивов и воспоминаний очевидцев у автора сложилась цельная картина, в которой Ягринлаг представляется огромным спрутом, опутавшим своими щупальцами беломорские берега, реки и леса во всей округе. Подробно история лагеря будет отражена в книге «Кто строил
город и завод у Белого моря».

Структура и дислокация

Структура лагеря в связи с частой реорганизацией постоянно менялась. В начале 1939 года Ягринлаг и Строительство-203 состояли из семи строительных районов и трех участков, одиннадцати отделов, двух лагерных участков и десяти вспомогательных и подсобных предприятий. Сотрудники лагеря в своих воспоминаниях дают развернутую схему девяти отделений. Первое - на Яграх (до 1947 года строительство 402-го завода и «Звездочки», коммуникаций и жилых домов на острове). Второе - за нынешней поликлиникой СМП (до 1955 года работы на 402-м заводе и в порту, сохранилась часть бараков). Третье - по улице Железнодорожной между Советской и Лесной (до конца 1960-х годов штукатурные, малярные и другие работы в цехах завода и жилых домах, при отделении - дом младенца). Четвертое - за третьим отделением по ул. Железнодорожной (строительство в цехах завода, выполнение заказов для фронта). Пятое - в Глинниках (строительство кирпичного завода и выработка кирпича). Шестое - за ДОКом (до 1946 года прокладка водовода и дороги от Солзы, земляные работы в городе, обработка древесины, изготовление мебели, пошив и ремонт одежды и обуви). Седьмое, восьмое и девятое - за гаражным кооперативом «Темп» (прокладка коммуникаций, строительство цехов завода, ТЭЦ, «Звездочки», жилых домов, школы на втором участке, клуба, прокладка дорог, пошив и ремонт одежды, обуви; на ул. Загородной, 15 сохранилась контора девятого отделения). В структуре лагеря еще семь лагпунктов: в Шелексе - заготовка леса; на станции Ломовое - добыча камня и отгрузка на бетонный завод; в Малой Кудьме - прокладка водовода и строительство дороги от Солзы (палатки заключенных на перекрестке дорог Солза-Онежский тракт); в Солзе - строительство дороги на Нёноксу, сбор аварийной древесины, добыча песка в карьере (там же барак усиленного режима); на станциях Белое озеро и Пихтала - лесоповал, строительство узкоколейной дороги; в Васькове - строительство аэродрома, железной дороги Исакогорка-Молотовск, жилых домов.
В лагере была своя пересылочная зона, в конце 1942 года переведена под жилую зону Молотовской промышленной исправительно-трудовой колонии (организована для выпуска авиабомб).
По документам прокуратуры УИТЛиК после войны в составе Ягринлага первое «режимное» отделение, второе «бытовое» и три отдельных лагерных пункта: ОЛП-3, ОЛП-4, ОЛП-5. Все они дислоцировались в Молотовске, а их подкомандировки в области.

Лагнаполнение и состав

Списочный состав менялся в зависимости от объема и характера работ. Этапы поступали в Молотовск отовсюду и убывали также во все концы страны. Сменяемость была колоссальной: в 1940 году прибыли 17814 человек, а убыли 18008. Сколько всего заключенных прошло через Ягринлаг, мы не узнаем никогда. Одновременно в лагере содержались от 5 до 31 тыс. человек, в среднем - 14200. Сравните с гражданским населением Молотовска: на 11 августа 1939 года - более 23 тыс., на 1 января 1940 года - 24088, 1944 года - 28900, 1948 года - около 33 тыс. жителей.
За годы войны контингент лагеря уменьшился примерно в шесть раз. Так, в 1942 году более 11 тыс. переведено на Урал для возведения эвакуированных заводов и на строительство Поношской ГЭС. В 1943 году убыло 3453, в том числе амнистированных и умерших - 2299. Всего за три года убыли 26272 человека, остались в основном больные и доходяги. Для выполнения производственных планов требовалась полноценная рабсила, но в годы войны в дефиците были не только продукты или одежда, но и кадры. Так, из 215 заключенных, доставленных в лагерь очередным этапом 4 января 1944 года, годных к тяжелому физическому труду - 0, средней тяжести - 39, легкому труду - 114, больных - 55, инвалидов - 2, умерли в дороге - 5.
Донесения «О состоянии Строительства-203 и Ягринлага» передавались в отдел промышленности обкома партии. По справке от 16 февраля 1944 года, из 5157 человек годных к тяжелому труду - 473, среднему - 1313, легкому - 1446, к легкому на пятьдесят процентов выработки норм - 639, больных - 861 (не указана категория - 425).
С августа 1944 года производственная программа была увеличена, лагнаполнение планировалось довести до 13 тыс. и более. Контингент действительно пополнился: перебежчики, полицаи, штрафники, «власовцы» и др. В 1945 году в связи с Победой около 1,5 тыс. заключенных амнистированы: осужденные на сроки до трех лет, по отдельным статьям воинских преступлений, за самовольный уход с военного предприятия, женщины беременные, с малолетними детьми, старики, инвалиды. А также несовершеннолетние, на 1 апреля 1944 года - 988 человек, в том числе малолеток 591 (содержались в одной зоне со взрослыми).
По данным историка Николая Упадышева из книги «Гулаг на Архангельском Севере. 1919-1953», отбывали срок за контрреволюционные (КР) преступления на 1 января 1940 года - 1261 человек, 1941 года - 1550, 1942 года - 3654, 1943 года - 1507, 1944 года - 1008, 1945 года - 1263, 1946 года - 2222.
Соотношение политических и уголовных по годам также разное. На 1 октября 1938 г. за КР отбывали срок 186 (0,9 процента к лагнаполнению 21143 человек), социально вредных (СВЭ) и социально опасных элементов (СОЭ) - 6611 (31,3 процента). По данным УВД АО, на 1 апреля 1946 года из 10095 заключенных более половины отбывали срок по уголовным и другим статьям - 5815 (по убывающей: за имущественные преступления, бандитизм, вооруженные ограбления и умышленные убийства, дезертирство, рецидив, должностные и хозяйственные преступления, расхищение соцсобственности, хулиганство, воинские преступления, спекуляцию, незаконное хранение оружия, СВЭ, скотокрадство, нарушение закона о паспортизации, мародерство, членовредительство и пр.). По политическим статьям отбывали срок 4280 человек (42,4 процента). В том числе: измена родине - 2590, антисоветская агитация - 758, участие в антисоветских заговорах, антисоветских организациях и группах - 498, контрсаботаж - 148, прочие КР - 105, нелегальный переход границы - 60, террор и тернамерения - 45, ЧСИР (члены семей изменников родины) - 28, СОЭ - 19, шпионаж - 13, вредительство - 6, диверсии - 4, политический бандитизм и повстанчество - 3, контрабандистская деятельность - 3.

Память

Непосильный труд, суровый арктический климат, скудное питание, отсутствие элементарных бытовых условий, необеспеченность одеждой и обувью - и как следствие, тяжелые заболевания со смертельным исходом. За шесть лет, с 1940 по 1945 год, в лагере умерли более 9 тыс. человек. Информация о местах массовых захоронений заключенных появилась в конце 1980-х годов.
Поисковики группы «Репрессия» обнаружили захоронения на Яграх, близ Рикасихи, на острове в устье реки Солзы. И самое крупное - близ Кудемского шоссе в районе Водогона, где в окружении болот вдоль водовода тянулась широкая песчаная коса. Место последнего упокоения жертв сталинских репрессий фактически уничтожено, в 1974 году земли отошли Северодвинскому леспромхозу. Площадку под мехлесбазу (то есть захоронение) выровняли-перепахали бульдозерами. Человеческими костями было усеяно все вокруг. Их собрали и перезахоронили в братскую могилу члены общественной организации «Совесть», 20 октября 1990 года рядом с могилой установили мраморный камень с плитой «Невинным жертвам Ягринлага» (на снимке). В городском музее создана экспозиция, собраны воспоминания участников и очевидцев, проложены к памятнику деревянные мостки, организуются дни памяти.

Татьяна МЕЛЬНИК

http://www.pravdasevera.ru/print.html?a ... 1051772212
http://rys-arhipelag.ucoz.ru/publ/gulag ... 7-1-0-2621
Мои фотоальбомы http://semenow.gallery.ru/
Аватара пользователя

Семёнов
Старейшина

 
Сообщения: 8894
Стаж: 17 лет 2 месяца 10 дней
Откуда: Северодвинск
Благодарил (а): 495 раз.
Поблагодарили: 808 раз.

Сообщение Семёнов » 21 ноя 2011, 20:17 » #470230

Снимок из каталога выставки: Гулаг. Народ зека. Выставка, организованная Музеем этнографии в Женеве и московским Обществом Мемориал. 12 марта 2004 - 2 января 2005. Взято здесь http://nkbokov.livejournal.com/494671.html

Лагерь-Ягры 1944 год
Вложения
Lager-Iagry-1944-Arkhangelsk-GARF.jpg
Разгрузка баржи с теплой одеждой для строителей-заключенных. Фото К.С.Коробицына.jpeg
Разгрузка баржи с теплой одеждой для строителей-заключенных. Фото К.С.Коробицына
Разгрузка баржи с теплой одеждой для строителей-заключенных. Фото К.С.Коробицына.jpeg (52.87 КБ) Просмотров: 4974
Жилой барак Ягринлага.jpg
Жилой барак Ягринлага
Жилой барак Ягринлага.jpg (28.05 КБ) Просмотров: 4974
Часть бревна из разобранного дома. Надпись Сентябрь 10 дня 1940 г. з.к 18 уч. Ягринлаг НКВД стройки Гражданстрой. Обнаружена в 1989 при ремонте одного из домов.jpeg
Часть бревна из разобранного дома. Надпись Сентябрь 10 дня 1940 г. з.к 18 уч. Ягринлаг НКВД стройки Гражданстрой. Обнаружена в 1989 при ремонте одного из домов
Мои фотоальбомы http://semenow.gallery.ru/

За это сообщение автора Семёнов поблагодарил:
Yuri-inz (29 мар 2014, 21:59)
Рейтинг: 1.3%
 
Аватара пользователя

Семёнов
Старейшина

 
Сообщения: 8894
Стаж: 17 лет 2 месяца 10 дней
Откуда: Северодвинск
Благодарил (а): 495 раз.
Поблагодарили: 808 раз.

Сообщение Семёнов » 21 ноя 2011, 21:03 » #470318

Воспоминания заключенного из Ягринлага: http://merkuschev66.livejournal.com/388764.html

Наш эшелон мчался на север. По пути на место назначения нас кормили соленой селедкой и хлебом и пить ничего не давали. И когда нас привезли и стали высаживать, мы сразу кинулись искать питье, а оно было только в лужах, но и там вода оказалась соленой. Я сразу сообразил, что где-то поблизости находится море, слышал, что морская вода соленая. Привезли нас в лагерь, а там шли уже разговоры, что привезли «доходяг», т.е. слабосильных, которые для работы не годятся. На второй день нас всех распределили по разным лагерям. Меня отправили в лазарет, в котором, можно сказать, не лечили, а готовили кандидатов на то свет. Здесь нам давали всего 400 граммов хлеба и кипяток в неограниченном количестве, в обед – по пол-литра пустой баланды и еще что-нибудь незначительное.

В лагере все люди были истощены до предела, одни кости да кожа, почти у всех была цинга. Вот так я оказался в октябре 1942 года в городе Молотовске (в настоящее время г. Северодвинск), который только начал строиться. На этом месте находился Ягринлаг-203. Название свое он получил от названия острова Ягры, что находился в устье реки Северная Двина. Ягринлаг – это не один лагерь, это целая система лагерей, в которой содержались многие тысячи заключенных. За то время, которое я провел в Ягринлаге, мне пришлось побывать в шести лагерях.

По приезде в Молотовск я оказался в лагерном лазарете, размещавшемся в большом бараке, где в теплые дни было тепло, а в холодные – все выдувало и было очень холодно. Мы мерзли, потому что все были в одном нижнем белье: кальсоны и рубашка. Спали на матрацах, набитых древесной стружкой, а укрывались легким летним одеялом вдвоем. На нарах лежало несколько сотен таких, как я, «доходяг». Люди умирали как мухи, с каждым днем все больше и больше выносили мертвецов. А я лежал на нарах и думал, как же мне выжить, как выйти отсюда.

При лазарете был медпункт, в котором работала вольнонаемная медсестра. Захожу как-то к ней на прием, она была одна, и говорю ей: «Сестра, у меня ничего не болит. Помоги мне отсюда вырваться, пока я живой. До призыва в армию я работал трактористом». Она обещала поговорить с начальством. Через два дня после этого разговора приходят и забирают меня на работу в сельскохозяйственный отдел:

– Нам нужен тракторист, только как ты будешь работать, ты же очень худой.

– Как-нибудь буду работать, только мне надо отсюда как можно скорее выйти, а там видно будет, – ответил я.

Перед уходом из лазарета медсестра меня предупредила, чтобы я сразу много жидкого не употреблял и много не ел, а также о том, что у меня могут опухнуть ноги. На прощание она сказала, чтобы я постарался сюда больше не попадать.

Сельскохозяйственный отдел находился при лагере, там держали свиней и коров, там же был один трактор, одна машина, кузница, гараж и теплица. Из лазарета выпустили нас троих: меня поставили работать в гараж, а тех двоих – в теплицу. Но эти двое через некоторое время опять попали в лазарет, у них началось расстройство желудка, видимо, они сразу стали кушать. А я выполнял все советы медсестры, только ноги начали опухать. Тогда я попросил своего начальника, чтобы он не отправлял меня обратно в лазарет, а разрешил дня два отлежаться, чтобы у меня все прошло. Он согласился. Все, кто работал вместе со мной: молотобоец, кузнец, шофер, поддерживали меня в эти дни, а вольнонаемные свинарки украдкой приносили корм, приготовленный для свиней. От голода мне казалось, что нет ничего вкуснее этой еды. Все они помогли мне встать на ноги, как бы мне хотелось сейчас сказать им слова благодарности, но я не помню ни их имен, ни фамилий – годы стерли все из памяти.

К маю я уже чувствовал себя хорошо, оказывается, после истощения человек быстро поправляется. Сельскохозяйственный отдел был отдельной зоной, оцеплен колючей проволокой, а вокруг тоже стояли вышки с охраной. Нам можно было свободно ходить по этой территории: в коровник, в свинарник, в теплицу, в столовую для вольнонаемных работников.

Однажды в столовой в очереди я увидел ту самую медсестру. Подхожу к ней, дергаю за рукав и здороваюсь. А она на меня не обращает внимания и говорит:

– Что вам нужно от меня?

– Здравствуй, сестра, – говорю я ей.

Мы вышли из очереди, и я ей сказал, что я тот самый Хабибуллин, которого она отправила в сельскохозяйственный отдел. Она смотрит на меня и не верит своим глазам, подошла ко мне поближе и тихонько говорит: «Сколько таких молодых парней, как ты, погибает здесь». Вот эта медсестра помогла мне, и я, сколько буду жить, столько и буду помнить о ней. К сожалению, я не спрашивал и не узнал ее имя, отчество и фамилию.

Я отремонтировал трактор и начал на нем работать. В середине июля 1943 года меня на этом тракторе под конвоем отправили на остров Ягры, где находилось отделение от сельскохозяйственного отдела. Там тоже содержали скот, сажали картофель и сеяли немного зерновых. Здесь проработал недолго, так как заболели глаза и я чуть не ослеп. Снова попал в лазарет, но уже другого лагеря, № 11. Почти месяц я находился в этом лагере. После лечения нас, человек 30–40, повели обратно в Ягры, заготавливать веники для скота.

Однажды, когда я нес продукты, устал и сел отдохнуть, осмотрелся, а вокруг растут небольшие сосны, и вдруг обратил внимание на какие-то колышки, торчащие из земли, их было очень много. Подхожу поближе к одному, другому колышку, а на них прибиты кусочки фанеры, где написаны фамилия имя отчество и число. Я сразу понял, что это захоронения заключенных, умерших в Ягринлаге в довоенный период, а число – номер личного дела.

Когда закончился сезон заготовки веников, нас отправили обратно в город и попали мы в лагерь № 7, там нас не приняли и отправили в лагерь № 2. Это было в октябре 1943 года. Для меня пребывание в этом лагере было самым трудным. Это был крупнейший лагерь Ягринлага. Нас водили строем на работу и обратно по 500–600 человек. Пока построят всех, несколько раз пересчитают… И так в любую погоду. А мы стоим под дождем и снегом, ждем, когда нас поведут в лагерь. Приходим в столовую и опять стоим в длинной очереди за едой. В чем заключалась наша работа? Мы прокладывали системы канализации, отопления и водоснабжения для судостроительного завода, который выпускал катера-охотники и подводные лодки. Трудность была в том, что мы копали вручную траншеи глубиной четыре-пять метров, используя при этом тройную перекидку: один стоит внизу, второй – в середине, а третий – наверху. Зима, на улице мороз, а мы все равно копаем с утра и до вечера и без выходных. Кормили всего два раза в сутки: утром давали 250 граммов хлеба и баланду, вечером – то, что заработаешь – какую-нибудь кашу, баланду и хлеба. Все по наряду, сколько зарабатывала бригада.

Я уже думал, что не вынести мне все это. Во втором лагере я находился до декабря 1943 года…

А какая была на нас одежда! Нет слов, чтобы описать, как одевались заключенные.

Это было в конце января 1944 года. Как-то после ужина мы отдыхали и услышали, что кто-то кричит:

– Есть трактористы?

– Есть, – крикнули мы и встали.

Это был начальник автопарка на 203-м строительстве. Он записал нас двоих – меня и Григория Саенко.

Через два дня на проходной нас предупредили, чтобы после ужина, мы с вещами подошли сюда же. Нас должны были перевести в седьмой лагерь.

Говорят, что у каждого человека, где бы ни был, есть какое-то предчувствие. Вот и у меня было такое, была надежда, что если я попаду в седьмой лагерь, то жизнь моя улучшится. Так и вышло. В тот же вечер, когда нас привели в седьмой лагерь, сразу хорошо накормили, потому что здесь же находились мои старые знакомые по сельскохозяйственному отделу. Среди них были женщины, они работали свинарками и доярками. Это были женщины разных национальностей. Они тоже отбывали срок, но я не спрашивал их, за что. Там никто никогда не интересовался чужой судьбой, все равно никто бы не ответил, махнул бы рукой. Как только мы пришли, накормили нас и давай расспрашивать меня, где я был, что делал и как мое здоровье. И всегда, если я был голодный, они меня подкармливали кашей и баландой, если было плохо – поддерживали. В этом лагере меня определи в 39 бригаду, в которой все были осуждены по 58-й статье, и нас называли «контриками» или «контра». На самом деле это были честные люди.

Меня всегда окружали хорошие люди, особо хотел бы рассказать о некоторых из них. Нашим бригадиром был Клиникевич Дмитрий Иванович. Ему было лет 50, а может и больше. Он был участником автопробега Москва–Каракумы на первых советских автомобилях. Осужден был с 1937 года на 10 лет лагерей и 5 лет поражения в правах, а в 1942 году повторно осужден, уже в лагере, еще на 10 лет. Теперь срок отбывания в лагере у него заканчивался не в 1947 году, как было, а в 1952 году. С его слов я помню, что он москвич. До 1946 года мы с ним работали вместе. Дмитрий Иванович многому меня научил и, прежде всего, учил жить честно и смотреть правде в глаза. Я никогда его не забуду.

Помню еще одну историю – трех братьев Карелиных. Один из них служил на Северном флоте – Карелин Николай, второй – Карелин Павел, работал с нами в автопарке, расконвоированным шофером, а третий брат, Александр, тоже находился где-то в лагере. Когда в конце 1942 года я лежал в лазарете, там же, оказывается, находился Карелин Александр. Николай получил письмо из дома, из которого узнал о брате Александре, и приехал навестить его, привез передачу с продуктами. Александр с голода наелся жирной пищи, и у него началось расстройство желудка. Через некоторое время ребята нам сообщили, что Карелин Саша скончался. Когда в 1944 году, меня направили работать в автопарк, я встретил Карелина Павла и спросил, есть ли у него брат Александр. Он ответил, что был. Тогда я ему и рассказал все о его брате.

В бригаде мы жили очень дружно и держались все вместе: рядом спали, вместе в столовую ходили и ничего друг у друга не брали без разрешения. Я был самый молодой «контра» (мне еще не было 22 лет) и уже отсидел почти два года. И для остальных я был как сын.

Все ремонтировали машины, лишь я возился с трактором, который постоянно ломался. В автопарке было две бригады заключенных: в одной – судимые по бытовой статье, т.е. различного рода нарушители правопорядка, в другой – судимые по 58-й статье. Все ходили под общим конвоем, в том числе и я.

Хочу описать, как я стал расконвоированным, отсидев только два года. По закону, тех, кто был осужден по бытовой статье, расконвоировали, если он отсидел полсрока. А мне нечего было и мечтать об этом.

Однажды, когда я пришел на работу, вижу – на территории стоит американский трактор. Прохожу мимо него, а навстречу мне идет начальник автопарка Казаченко Вячеслав Николаевич, подзывает меня к себе и говорит:

– Хабибуллин, будешь работать на этом тракторе.

– Кто же мне доверит его? Я еще и полсрока не отсидел, тем более, у меня 58-я статья.

– Это не твоя забота.

– Если дадите мне этот трактор, я, конечно, постараюсь оправдать ваше доверие.

Он подает мне инструкцию от трактора на двух языках, русском и английском, и обращается к старшему механику Никипелову Ивану Александровичу:

– Хабибуллина на другие работы не отправляйте, он будет работать на этом тракторе.

Я изучил инструкцию и устройство трактора, завел его и езжу по территории гаража. Все смотрят, любуются и радуются… Я был очень благодарен за оказанное мне доверие. И даже сейчас, спустя годы, хочу сказать спасибо. Я знаю, что у этих людей были дети, может, кто-то и узнает из моих воспоминаний в них своего отца или деда. Благодаря этим людям и еще медсестре (о ней я уже писал) я остался живым. Отработав на этом тракторе неделю, я получил разрешение работать без конвоя. Имея пропуск, я мог самостоятельно ездить на работу по объектам стройки Ягринлаг-203. Только теперь я узнал, что нахожусь в лагере Управления лагерей «Ягринлаг-203». Если прочитать адрес на конверте, никто и не подумал бы, что это из лагеря: почтовый ящик 203/7, как будто письмо из воинской части.

Жил я в лагере. Но работал уже не под конвоем, это очень облегчало жизнь. Я на тракторе возил на стройку трубы, металлоконструкции, пиломатериал. Иногда кому-нибудь что-либо подвезешь, глядишь, кусок хлеба или сала дадут. Все это я приносил в барак и делился с товарищами. За хорошую работу и умелое использование заграничной техники начальник автопарка ходатайствовал о моем досрочном освобождении, но мне срок сократили только на девять месяцев. Так на этом тракторе и работал до лета 1946 года…

Уже после войны в Ягринлаг прибыл новый начальник управления капитан Львов, который создал свой режим: обрывал у заключенных на шапке козырек, заставил пришить на рукава ромбы с указанием лагеря, стали ставить штампы на одежду: зимой – на фуфайку, летом – на куртку. При нем заработали на пределе изолятор и штрафной лагерь Солза, в котором происходил страшный произвол. Там добывали вручную камень и таскали его на тачках. Это был страшный лагерь, оттуда редко кто возвращался, а если и возвращались, то настолько истощенные, что выглядели как скелеты.

В 1947 году отменили карточную систему. Деньги, которые мы зарабатывали, хоть и небольшие, попадали в руки, а на них можно было кое-что купить.

10 мая 1948 года вызвал меня к себе начальник пересылки из отдела и лагерей и сказал:

– Давай, Хабибуллин, будем оформлять документы на освобождение. И запомни, если тебя будут уговаривать остаться на вольное поселение и работать, не соглашайся, потому что ты осужден по 58-й статье, так что долго на воле не пробудешь. Снова загремишь, но теперь уже не на семь, а на десять лет. Еще совет тебе дам, когда освободишься: уезжай дальше от людей – в тундру или степи, и держи язык за зубами. Иначе, не миновать тебе нового лагеря.

Выслушал я его и дал себе зарок сделать так, как он советует. 11 мая, получив деньги на проезд и документ об освобождении, я выехал домой. Через десять дней я был в Абауле».
Мои фотоальбомы http://semenow.gallery.ru/
Аватара пользователя

Семёнов
Старейшина

 
Сообщения: 8894
Стаж: 17 лет 2 месяца 10 дней
Откуда: Северодвинск
Благодарил (а): 495 раз.
Поблагодарили: 808 раз.

Сообщение Семёнов » 21 ноя 2011, 21:44 » #470392

Воспоминания Серова Михаила Васильевича
репрессированного http://www.persona-35.ru/index.php?m=biography&id=439

Три с лишним года провел я в лагере в городе Молотовске (ныне город Северодвинск) Архангельской области, там тоже пришлось хлебнуть немало горя. В то время город населяли почти одни заключенные, из вольнонаемных там была только лагерная обслуга да работники канцелярии.

Начатое до войны строительство военно-морской базы Северного флота (402 стройка) в войну было законсервировано, но в 1944 году работы там были возобновлены силами заключенных, было также много других ОЛПов (отдельных лагерных пунктов), обслуживающих все хозяйство города (строительство дорог-лежневок, лесопилок, намыв грунта земснарядами, осушка территории и др.).

По утрам по всему городу шли во все направления колонны заключенных и, несмотря на тяжелейшие условия существования, еще находили силы для горького юмора. Одна колонна кричит другой: «Эй, ребята, куда идете?» - «Да на охоту», - отвечают те. – «А ружья ваши где?» - «А вон несут», - кивают из другой колонны на охранников. Но шутки часто выходили боком, поскольку вологодский конвой шутить не любит, а конвоиры в основном были вологодские. Доводят они колонну до ближайшей лужи и подают команду: «Ложись!» На тех, кто замешкался, спускались собаки, а для острастки еще и стрельнут пару раз над головами, чтобы плотнее вжались в грязь. И так бывало по несколько раз, пока дойдем до работы.

Лагерные будни описывать долго, расскажу лишь о нескольких драматичных эпизодах.

Зашел как-то раз в бригаде разговор о побегах. (Побеги были все-таки не редкостью). Содержание разговора стало известно начальству и меня как «склонного к побегу» отправили на штрафной лагерь в Солзу (за несколько километров от Молотовска). Там всем заправляли блатные.

Сами они не работали, зато нас, фраеров, изматывали без пощады на работах. Я опять довольно быстро превратился в «доходягу» и едва таскал ноги. Однажды я отказался идти на работу, но после развода был жестоко избит блатными. На следующий день я снова не вышел на работу и тогда меня поместили в лагерную тюрьму, так называемый «БУР» (барак усиленного режима). Барак стоял отдельно от зоны лагеря, был окружен двумя заборами, между которыми бегали собаки, а на вышках стояли часовые. В БУР не заглядывали надзиратели и всем там заправляли блатные. На работу из БУРа выводили на погрузку песка на железнодорожные платформы. Причем не имело значения, когда подавались платформы под погрузку – днем или ночью.

Как только они приходили, всех выгоняли на погрузку. Когда меня привели в БУР и спросили за что, я ответил, что не мог больше выходить на работу. «Ну, ничего, у нас будешь», - ответили блатные. В это время пришли платформы, но меня на первый раз оставили. Когда все ушли, оставшиеся в бараке блатные принялись меня «воспитывать». Мне объяснили, что в БУРе на работу ходят все, и я тоже пойду или подохну. Я ответил, что так, видимо, и произойдет.

Блатные снова объяснили мне, что убивать они меня не собираются. Они заставили меня раздеться, после этого открыли дверь и выставили меня на улицу. Мол, захочешь работать, постучишься. Что мне оставалось делать? Работать я все равно не мог. Сошел с крыльца и лег на снег. Сперва было холодно, потом появилось какое-то равнодушие ко всему, но за мной наблюдали и, видимо, окончательное решение моей участи отложили до возвращения бригадира. В бараке я отошел, но не ждал для себя ничего хорошего. Когда вернулась бригада, обо мне было доложено бригадиру.

Он подошел ко мне и сказал: «Я вижу, ты дошел до ручки. Но на работу надо ходить. Завтра пойдешь с нами на работу, отработаешь, сколько сможешь, а не сможешь – сиди. Но идти надо». Я пошел. Каждому зеку полагалось нагрузить одну платформу или одну длинную (четырехосную на двоих). Я за все время работы накидал маленькую кучку песка. Постепенно я втянулся в работу, подобрал себе по росту и по весу лопату с длинной ручкой и стал наравне со всеми грузить по целой платформе.

В БУРе и во всем штрафном лагере царил среди блатных закон «Умри ты сегодня, а я завтра» и потому они считали вправе отнять у фраера любую вещь из одежды или пайка, они забирали сахар или у получавших посылки – лучшие продукты, давая взамен лагерную баланду или пайку хлеба. Не щадили и друг друга. Если кто-то из блатных выходил на работу или соглашался работать в лагерной администрации, то он становился вне закона и подлежал уничтожению другими блатными. Если в какой-то лагерь, где верховодили блатные, привозили этап, где в большинстве были нарушившие закон («суки»), то в лагере начиналась резня. Надзиратели уходили из лагеря, и резня продолжалась до тех пор, пока не одолевала одна из сторон – блатные или «суки».

Однажды в БУРе заметили, что один из заключенных часто остается в зоне (после столовой) и возникло подозрение, что он «стучит», т.е. докладывает оперуполномоченному о том, что делается в БУРе. Было решено его проучить. Для этого в валенок положили кирпич и этим валенком отбили ему почки. Видимых следов от валенка не осталось, а зек скоро умер. После этого блатных куда-то убрали, а фраеров, в том числе и меня, перевели в обычный лагерь в Молотовске. Там подобралась «режимная» команда, состоящая из нарушителей режима: из штрафных лагерей, беглецов (один, например, совершил 14 побегов). Водили нас на работу на 402 стройку (база Северного флота). И опять случилось ЧП: кто-то снова убежал и, по слухам, не был пойман. После этого самых неблагонадежных (и меня в том числе) отправили на этап. Пройдя несколько пересылок (Архангельскую, Вологодскую, Кировскую) нас, наконец, выгрузили в Воркуте. Это было в апреле 1947 года.
Мои фотоальбомы http://semenow.gallery.ru/
Аватара пользователя

Семёнов
Старейшина

 
Сообщения: 8894
Стаж: 17 лет 2 месяца 10 дней
Откуда: Северодвинск
Благодарил (а): 495 раз.
Поблагодарили: 808 раз.

Сообщение саня29 » 21 ноя 2011, 21:48 » #470399

У меня бабуся в лагере поваром работала.Надо порытся в фотках.Очень тепло отзывалась.Говорила что никогда не обижали и даже слов плохих не слышала.
Аватара пользователя

саня29
Вождь

 
Сообщения: 16242
Стаж: 16 лет 2 месяца 27 дней
Откуда: СЕВЕРОДВИНСК
Благодарил (а): 4090 раз.
Поблагодарили: 3009 раз.

Сообщение Семёнов » 21 ноя 2011, 21:54 » #470410

С политическими наверное работала. Блатные на Солзе в штрафном лагере заправляли песчаным карьером.
Мои фотоальбомы http://semenow.gallery.ru/
Аватара пользователя

Семёнов
Старейшина

 
Сообщения: 8894
Стаж: 17 лет 2 месяца 10 дней
Откуда: Северодвинск
Благодарил (а): 495 раз.
Поблагодарили: 808 раз.

Сообщение саня29 » 11 апр 2012, 19:07 » #567202

Быт
→По свидетельствам сотрудников лагеря, заключенные жили в бараках по 100-150 челове. Бараки были оштукатурены изнутри и снаружи, нары устроены по схеме вагона. В каждом бараке - красный уголок, санитарная комната, сушилка. Каждые 10 дней заключенных водили в баню, заводили одновременно до 100 человек, и, не позднее чем через час, они выходили помытые в чистом белье. Однако воспоминания заключенных свидетельствуют о другом.
→Вспоминает Е.Иванова, заключенная Ягринлага в 1948-49 гг.: «Никаких красных уголков в бараках не было, газеты, журналы, книги нам не выдавались. Разрешалось писать два письма в год, свидания не разрешались. Сушилок в бараках не было, была маленькая клетушка с небольшой печкой, где сбрасывалась мокрая одежда, которая за ночь совсем не просыхала. Обмундированы были плохо, телогрейки неизвестно какого срока, на нас страшно было смотреть. Офицеры и конвоиры грубы, ненавидели нас, «врагов народа». Утром пайка хлеба 500 граммов, каша, в обед баланда мучная, вечером каша - и весь рацион. ...основная масса заключенных всеми силами боролась за жизнь и многие не выдерживали».
→Более благоприятные бытовые условия создавались для бригадиров, рекордистов, хозобслуги из числа заключенных. Для них выделялись отдельные секции, оборудованные всем жизненно необходимым.
→В начале 50-х годов бытовые условия стали улучшаться. Из рассказа Мочалова Б.А., отбывавшего срок с 1953 по 1956 год, в бараке, где он проживал, содержалось 100 человек, все были осуждены по политическим статьям. В бараке было тепло, стояли кровати и тумбочки, выдавали достаточно теплую одежду, сносно кормили. Другие бараки были рассчитаны на 200 человек и оборудованы двухярусными нарами.
Наверх
Обеспечение вещевым имуществом

→В ягринском ИТЛ, особенно в начальный период, хозяйственный инвентарь был в дефиците. Все необходимое для существования заключенные делали из подручного материала. Так, в 1938 г. из пустых консервных банок они изготовили: 15 тыс. котелков, 10 тыс. кружек, 2 тыс. ведер, 1,5 тыс. леек, 1 тыс. плевательниц, 350 умывальников, 250 бидонов, 300 тазов, 200 урн. Из разбитой тары – 1 тыс. табуреток, 500 посылочных ящиков, 100 ящиков для писем [21].
→Обеспечение заключенных вещевым имуществом в лагерях ГУЛАГа было крайне неудовлетворительным. Наличное имущество неоднократно ремонтировалось и реставрировалось. Заключенный Ягринлага (1940-1943 гг.) Юрий Грачевский писал: «На всех брюки ватные. На ногах ЧТЗ-бахилы из автопокрышек. Ватники. Поверх ватников, так называемые бушлаты, тоже серого цвета, бывшего серого, а сейчас просто грязного. Все ношеное-переношенное, латаное-перелатанное. вся одежда из каптерки, но только десятого срока. Новой одежды никакой и ни на ком не увидишь. Впечатление такое, будто первых лагерников не существовало вовеки. А сразу появились мы, те, которые, «десятого срока»… Все в тех же лохмотьях, даже и в лютейший мороз, когда ветер с моря, лютый, северо-восточный, сечет лица и проникает под одежду, под сбившуюся комками вату». Бывший заключённый Ягринлага И.П. Ткаченко (с октября 1948 г. по 22 июня 1951 г.) в своих воспоминаниях пишет: «…перевезли в Молотовск, где меня определили в бригаду под №101 численностью до 100 человек… Из постельных принадлежностей были только матрацы, набитые трухой. Спали в том, в чём работали, а работали мы в порту на погрузке цемента». Из объяснительной записки к заявке МВД на вещевое имущество для обеспечения заключенных, содержащихся в ГУЛАГе, на 1949 год следует: «На протяжении последних 8 лет потребности в вещевом имуществе для снабжения заключенных Госпланом удовлетворялись в крайне ограниченном размере. Выделяемые фонды на 1948 год обеспечивали потребность: по тканям на изготовление одежды, белья, постельных принадлежностей – 32,5%, по обуви разной – 44%, по обуви валяной – 52,1%. В результате этого создалось крайне тяжелое положение с обеспечением контингента вещевым имуществом…» →Вот и привязывали заключенные к ногам вместо обуви автомобильные покрышки. Вопрос об освобождении НКВД от обязательной сдачи старых автомобильных покрышек и камер и разрешении использовать их для изготовления резиновой обуви, рассматривался на правительственном уровне и был решен положительно в январе 1944 года.

Разгрузка баржи с теплой одеждой для строителей-заключенных. Фото б/г К.С.Коробицына [40]
Наверх
Промоты

→Кроме того, вольнонаемные и заключенные лагеря допускали «промоты», или «промотания» - продажу и обмен лагерного имущества. Заключенные нередко лишались даже того минимума вещей, которые предусматривались нормами. Промоты в зонах были очень распространены. Из справки УИТЛиК (из ГААО) «О потерях в связи с промотами» следует, что в Ягринском ИТЛ в первом квартале 1947 г. было выявлено 1149 случаев на 30,2 тысячи рублей, в четвертом - 683 случая на 14,3 тысячи. В первом квартале 1948 г. - 408 случаев на 20,5 тысячи, в третьем - 355 случаев на 16 тысяч. За 1948 г. вольнонаемные растратили и похитили лагерного имущества на 38 тыс. рублей [21]. Доктор исторических наук, доцент САФУ Н.В. Упадышев пишет: «В Ягринском ИТЛ группа заключённых, работавших в бухгалтерии, оформляя фиктивные ордера на получение заключёнными вещевого довольствия, присваивали и продавали гражданскому населению лагерное имущество». То есть заключенные нередко лишались даже того минимума вещей, который предусматривался нормами [28].

Продовольственное снабжение

→Продовольственные нормы для заключенных, предусмотренные директивами НКВД, существовали лишь на бумаге. Например, на IV квартал 1943 г. лагерю полагалось 225 тонн картофеля и овощей, а получено было лишь 82 тонны. Заключенные хронически недоедали. Столовые содержались в антисанитарных условиях. На 24 ноября 1948 г. в 1-м отделении по результатам прокурорской проверки было выявлено, что зал для приема пищи в антисанитарных условиях: «темно, полы и столы грязные». Во 2-м отделении в январе 1944 г. на 2 тысячи заключенных в столовой имелось всего 50 стеклянных банок, и, чтобы успеть до работы всех накормить, подъем был на 1-2 часа раньше. Это «влекло за собой сокращение времени сна». Весной 1948 г. на 1100 человек в столовой имелось 200 мисок. Для завтрака посуду доставляли из других столовых, но ее все равно не хватало. Ужин длился 6 часов, по 30 минут на партию. Заключенные жаловались, что «вместо отдыха после работы тратят время на получение ужина до самого отбоя».
→Проверяющие отмечали, что в обоих залах нет отопительных печей, входных тамбуров, вытяжной вентиляции, а в кухне над котлами нет вытяжного зонта. Имели место хищения продуктов, чему способствовала открытая дверь в вязальную мастерскую и отсутствие контроля со стороны дежурных вольнонаемных работников, которые фактически не дежурили.
→Прокурорские проверки в 1951 г. отмечали улучшение санитарно-гигиенического состояния столовых.
→Вольнонаемный медицинский персонал свидетельствовал, что при кухне-лазарете питались все лагерные «придурки» (по словам медсестры Мамонтовой Н.П.).
→Заключенные от хронического недоедания, непосильного труда, необеспеченности одеждой и обувью быстро выходили из строя.
→Вспоминает Грачевский Ю.М.: «Как-то урки утащили массивную бутыль со стеклянной притертой пробкой. И угостили меня такой ненавистной с детства пакостью (рыбьим жиром), что называется «от пуза»… Я макал хлеб в жир… и мечтал: вот вернусь когда-нибудь в Москву, накуплю в аптеке рыбьего жира, и ничем, кроме этой вкусноты лакомиться не буду. Но… в Москве… даже в голову не пришло. То же самое было в последствии с малярным клеем, напоминающим по вкусу мясной студень. Однажды нам удалось выжрать его целую бочку. И я тоже часто думал о том, где же в Москве продается малярный клей?... Хотелось много, вот такую же бочку. И чтоб не делить ее с целой оравой, а съесть одному. Запереться в комнате, и есть. Есть, есть, есть, пока дно бочки не завиднеется» [7].
→Хабибуллин В. Х. вспоминает: «…вольнонаемные свинарки украдкой приносили корм, приготовленный для свиней. От голода мне казалось, что нет ничего вкуснее этой еды. Все они помогли мне встать на ноги. Как бы мне хотелось сейчас сказать им слова благодарности, но я не помню ни их имен, ни фамилий – годы стерли все из памяти... В 1947 г. отменили карточную систему. Деньги, которые мы зарабатывали, хоть и небольшие, попадали в руки, а на них можно было кое-что купить» [39].
→Нормы питания, введенные приказом НКВД СССР от 14 августа 1939 г., включали 12 видов продовольственного пайка для различных категорий заключенных [28].
Совершенно секретно.
Приложение к приказу НКВД СССР
№ 00943-1939 г.

Норма № 2
довольствия заключенных в исправительно-трудовых
лагерях и колониях НКВД СССР, занятых на основных
производственных работах и выполняющих норму выработки
(на 1 человека в день в граммах)
№ Наименование продуктов Количество Примечание
1. Хлеб ржаной 1200
2. Мука пшеничная 85% 60
3. Крупа разная 130
4. Мясо 30
5. Рыба 158
6. Растительное масло 12
7. Макароны 10
8. Сахар 13
9. Чай суррогатный 2
10. Картофель и овощи 600
11. Томат-пюре 10
12. Перец стручковый 0,13
13. Лавровый лист 0,2
14. Соль 20


Примечание:
1. Заключенные, вырабатывающие производственные нормы на основных работах (1 и 2 разряд) получают хлеба 1000 г в сутки из конт., 200 г хлеба отпускается за плату через ларек.
2. Для заключенных, вырабатывающих производственные нормы на основных работах (3 разряд) 1200 г в сутки, из конт. 1000 г отпускается бесплатно, а 200 г через ларек за плату.
Начальник ООС ГУЛАГ НКВД
интендант 1 ранга Силин

Совершенно секретно.
Приложение к приказу НКВД СССР
№ 00943-1939 г.

Норма № 3
дополнительно к норме № 2 довольствия заключенных
в исправительно-трудовых лагерях и колониях НКВД СССР,
для работающих стахановским методом
(на 1 человека в день в граммах) № Наименование продуктов Количество Примечание
1. Хлеб ржаной 200
2. Мука пшеничная 50
3. Крупа разная 20
4. Мясо 50
5. Рыба 34
6. Растительное масло 3
7. Жиры животные 5
8. Макароны 7
9. Сахар 7
10. Картофель и овощи 150


Означенное питание отпускается за плату с удержанием стоимости из причитающегося премвознаграждения.

Начальник ООС ГУЛАГ НКВД
интендант 1 ранга Силин
→Довольствие заключенных, не вырабатывавших производственные нормы, составляло 600 г хлеба, 10 г муки пшеничной 85%, 100 г крупы, 30 г мяса, 128 г рыбы, 10 г сахара, 500 г картофеля и овощей, 2 г чая суррогатного, 10 г томат-пюре, 0,13 г перца стручкового, 0,2 г лаврового листа, 20 г соли. Еще меньше был паек в штрафных изоляторах.
→В годы войны нормы питания были снижены. По приказу НКВД в октябре 1941 г. калорийность пайка составляла 2778 кКал при требующихся 4500 кКал, а в декабре 1941 г. калорийность пайка была снижена до 2605 кКал.
→Калорийность пайка определялась, главным образом, количеством получаемого хлеба, т.к. приварок - вещь неопределенная, его пищевая ценность зависела от тысячи разных причин: честности повара, сытости и порядочности конвоиров, отсутствия или присутствия блатарей, черпака раздатчика и т.д. [28].

Физическое состояние контингента

→Физическое состояние контингента Ягринлага на 1 июня 1939 г. по видам труда:
1-й вид – годные к тяжелому физическому труду – 30%
2-й вид – годные к физическому труду средней тяжести – 40%
3-й вид – годные к легкому труду, без ночных смен – 30%
4-й вид – команда временно нетрудоспособных – 439 человек
Цингой болели 15132 человека, т.е. 50% от списочного состава заключенных [19].

→Категорийность на 16 февраля 1944 г. при списочном составе 5157 человек (данные на 4732 человека) выглядели следующим образом:
годные к тяжелому физическому труду - 473 человека, 10%
годные к труду средней тяжести – 1313 человек, 27,7%
годные к легкому труду – 1446 человек, 30 %
годные к легкому труду на 50% выработки нормы – 639 человек, 13,5%
больные – 861 человек, 18,2% [21].

→На 1 июля 1948 г. категорийность заключенных Ягринского ИТЛ представлялась следующим образом [21]: Категория Всего человек % от спис. состава
I-я 517 5
II-я 4396 42,9
III-я 3121 30,5
III-я инд. труда 533 5,2
IV-я инвалиды 1679 16,4
Лагнаполнение 10246 100

→Таким образом, по состоянию на 1 июля 1948 г. только каждый 20-й заключенный мог выполнять тяжелую физическую работу, а каждый 6-й был инвалидом.
→Вспоминает заключенный Кантовский В.К.: «Инвалидный лагерь — место, где людей оставляли умирать. Выглядит он как самый худший дом престарелых, притом за колючей проволокой. Плюс там особенно тяжело, потому что работать нельзя. У меня было стойкое чувство: здесь тебе и крышка, если не вырвешься. Все равно загнешься, это лишь вопрос количества месяцев: шесть, десять или 18» [41].
→Заключенный Реги Куно вспоминал, что в лагере «была масса дистрофиков - людей покрывшихся чёрными пятнами, и каждый день кто-нибудь умирал…» [21]. Следствием непосильного труда, недоедания и высокой заболеваемости была высокая смертность.
Наверх
Смертность заключенных

Смертность заключенных в ИТЛ Ягринский в 1941-1945 гг. Ягринлаг
Общее число/% 1941 1942 1943 1944 1945
2045/8,1 4943/36 1049/20,3 668/12,5 210/4,6
Всего по ГУЛАГу, % 6,0 24,9 22,4 9,25 5,95


→В числителе: число заключенных (человек). В знаменателе: уд. вес от среднесписочного состава заключенных в год в % [28]. Из таблицы видно, что в 1942 году умирал каждый 3-й заключенный, в 1943 году каждый 5-й.
→Заключенный Грачевский Ю.М. описывал в своих воспоминаниях положение в лагере на 1941-1942 год: «Этапники мерли один за другим. Трупы были в большинстве своем безымянные, без формуляров. Мы зашивали их во вшивые драные одеяла и закапывали в песок. Один раз несли какого-то, почти невесомого. И вдруг обнаружилась выпавшая из-под серого савана рука. А на тыльной стороне ладони татуировка - «1921». Я был сражен этой цифрой наповал. Значит, есть кто-то и помоложе меня?!» [7].

Количество умерших по болезни и срокам заключения зимой 1943-1944 гг. [21] Пеллагра Туберкулез Б-ни органов
кровообр. Восп.
легких Прочие Всего
умерло По срокам заключения Всего
умерло
до 3 мес. 3-6 мес. более 6 мес.
Октябрь
1943 г. 60 4 5 3 13 85 11 17 57 85
Ноябрь
1943 г. 104 1 1 3 2 111 3 37 71 111
Декабрь
1943 г. 116 1 2 6 5 130 4 42 84 130
Январь
1944 г. 97 7 1 8 3 116 12 13 91 116
Всего 377 13 9 20 23 442 30 109 303 442
Итого
в % 85,3 2,9 2 4,5 5,2 100 6,8 27,6 68,6 100


→За 4 месяца с октября 1943 г. по январь 1944 г. в лагере умерли 442 человека заключенных, из них 377 или 85,3% от пеллагры, то есть от состояния, обусловленного авитаминозом. Проявляется поражением кожи и слизистых оболочек, поносами и нервно-психическими расстройствами. 34,4% умерших выдержали в заключении не более 6 месяцев.
→В дополнение ко многим умиравшим от истощения, простуды, надрыва на работе заключенных приговаривали к расстрелу. Вспоминает бывший заключенный Бондаревский: «Нас водили на концерты самодеятельности во второй участок лагеря. По дороге к лагерному клубу, на громадном щите, на видном месте читали такие объявления: «Рассмотрев случаи саботажа заключенных, следственная тройка постановила расстрелять… (указывалось 10-15 фамилий)» [2].
→Корельский В.И. на страницах газеты «Северный рабочий» писал: «... в 1942-1943 годах возили (умерших заключенных) пропускники в зимнее время на лошадях штабелями, также на машинах «ЗИС-3». Зимой зарывали прямо в снег, весной за четыре километра пахло! Весной засыпали песком могилы» [15].

За это сообщение автора саня29 поблагодарил:
Саша (12 апр 2012, 02:21)
Рейтинг: 1.3%
 
Аватара пользователя

саня29
Вождь

 
Сообщения: 16242
Стаж: 16 лет 2 месяца 27 дней
Откуда: СЕВЕРОДВИНСК
Благодарил (а): 4090 раз.
Поблагодарили: 3009 раз.

Сообщение Алексей214 » 01 мар 2014, 01:05 » #1030135

Аватара пользователя

Алексей214
Старейшина

благодарности: 3
1-й уровень благодарности (Число нагрждений: 3)
 
Сообщения: 9402
Стаж: 15 лет 2 месяца 19 дней
Откуда: Северодвинск
Благодарил (а): 11924 раз.
Поблагодарили: 3275 раз.

Сообщение Г.А.Данилова » 19 мар 2014, 17:52 » #1045015

[quote="саня29"]Быт
→По свидетельствам сотрудников лагеря, заключенные жили в бараках по 100-150 челове. Бараки были оштукатурены изнутри и снаружи, нары устроены по схеме вагона. В каждом бараке - красный уголок, санитарная комната, сушилка. Каждые 10 дней заключенных водили в баню, заводили одновременно до 100 человек, и, не позднее чем через час, они выходили помытые в чистом белье. Однако воспоминания заключенных свидетельствуют о другом.
→Вспоминает Е.Иванова, заключенная Ягринлага в 1948-49 гг.: «Никаких красных уголков в бараках не было,

и т.д.

Саня, очень интересно.
Откуда это ты надыбал?

За это сообщение автора Г.А.Данилова поблагодарил:
Саша (20 мар 2014, 00:44)
Рейтинг: 1.3%
 
Аватара пользователя

Г.А.Данилова
Мастер - наставник

 
Сообщения: 1813
Стаж: 12 лет 4 месяца 27 дней
Благодарил (а): 239 раз.
Поблагодарили: 1120 раз.

Сообщение Yuri-inz » 29 мар 2014, 22:00 » #1052305

Спасибо, интересная информация!
Аватара пользователя

Yuri-inz
Мастер

 
Сообщения: 820
Стаж: 10 лет 1 месяц 13 дней
Откуда: Архангельск, Соломбала
Благодарил (а): 487 раз.
Поблагодарили: 528 раз.



Вернуться в Северодвинск

Яндекс.Метрика | Яндекс.Метрика