Считается Хаврогорское сельское поселение Холмогорского района.
http://wikimapia.org/#lang=ru&lat=63.65 ... &z=16&m=ys
Чёлмохта село
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1
Сообщений: 26
• Страница 2 из 3 • Перейти на страницу… • 1, 2, 3
Саша » 13 мар 2021, 04:41 » #2340394
Поселок Глубокий найден. Поселок Глубокий сейчас именуется поселок Челмохотской базы. Население по данным переписи 2010 года 0 чел.
Считается Хаврогорское сельское поселение Холмогорского района.
http://wikimapia.org/#lang=ru&lat=63.65 ... &z=16&m=ys
Считается Хаврогорское сельское поселение Холмогорского района.
http://wikimapia.org/#lang=ru&lat=63.65 ... &z=16&m=ys
-
Саша - Мудрец
- Сообщения: 97252
- Стаж: 17 лет 10 месяцев 24 дня
- Откуда: город Архангелов
- Благодарил (а): 122490 раз.
- Поблагодарили: 27938 раз.
Войцех » 13 мар 2021, 04:43 » #2340395
Ссылка на источник:
http://www.sybiracy.wckp.lodz.pl/swilczkowska.html
Я перевел некоторые отрывки этих воспоминаний, которые мне показались существенными для определения места ссылки и условий работы:
Станислава Вильчковска
рожд. 27.03.1929 г.
Принудительное пребывание в Архангельской области
...
Мы приехали в Ровно. Из станции нас перевезли в здание тюрмы. Спустя неделю нас перевезли на станцию Злоциево под Ровно и погрузили в товарные вагоны. В одном вагоне помещалось 30 человек с багажом. Путь вел через Житомир, Курск, Орел, все время на север, минуя Москву с восточной стороны. Через некоторое время мы миновали станцию и город Сокол и въехали в Вологду.
2.06.1940 под утро мы приехали в Архангельск...
В шесть часов утра под вагоны подставили баржу. Погрузили нас и вещи. Военный конвой изчез. Прицепили буксир и мы поплыли вверх реки. На барже были также узники – мужчины, вагон которых прицепили к нашему транспорту. Для 700 человек были только две уборные.
4 июня мы приплыли к цели.
Это был небольшой поселок именуемый Глубокое. Он состоял из восьми бараков. Кроме них был барак со столовой и магазином, была баня и прачечная, в отдельном бараке жил комендант с заместителем и в ним были ясли и детский сад .
Шесть бараков располагалось по одной стороне оврага, три по другой.
Они былии построены из круглых брусов, только потолки были обшиты досками, щели между брусами были уплотнены мхом. Помещения оказались полны клопов и тараканов. Борясь с клопами мы вырывали мох из стен и его сжигали, а потом уплотняли новым мхом, смешанным с известью. Известью мы также белили стены. Кровати были железные, мы их поливали керосином и поджигали. Доски и щели между ними мы поливали кипятком. Некоторые бараки из-за неряшливости жителей были завшены. Сразу после поселения нам сделали вакцинацию от тифа, а детям в ясли и детском саду регулярно деляли вакцинацию от других заразных заболеваний.
...
В девятом бараке помещались ясли и детский сад Там жили комендант Зарубин Василий Васильевич и его заместитель Дячков Василий Семенович. В этом же бараке жила руководитель детского сада.
...
С западной стороны посады Глубокое плыла река Северная Двина. С восточной стороны был лес. По северной стороне посады находилась давнейшая площадь для склада древесины и лес, который тянулся аж к отдаленной на три километра деревни Красный Яр.
С южной стороны была большая площадь, на которй складывали привезенную зимой древесину. Ее обрабатывали и производили шпалы или кругляки. Часть древесины связывали стальными канатами в «пучки» в виде кубика, спускали их на воду в специальное отделение , потом соединяли в плоты и буксиром транспортировали в Архангельск. Кругляки и шпалы оттудаа посылали в Англию.
Площадь лесозавода была огромная, 500 метров в ширину и полутора километрв в длину. По его второй стороне находилась база, где кроме бюро Леспромхоза были квартиры для сотрудников, школа, детский сад, небольшая больница с поликлиникой, магазин, баня и красный уголок, а кроме этого локомобиль для призводства электроэнергии, которая была нужна для дисковой пилы и освещения зданий базы.
На половине пути в базу находился барак СУРП-а Северного управления речного плавания, которе между другими занималось снабжением речных судов в дрова. Летом наши люди работали при обработке дерева, зимой – при свалке леса и транспорте дерева. Срубленные стволы дерева вытаскивали из леса лошадями. Потом их грузили на огромные сани и гусеничным трактором привозили в базу. Трактористы заработывали по 30 рублей в день. Другие по 5 – 12 рб. при акордном системе работы. Если учитивать число членов семьи и факт, что из вознаграждения вычитивали стоимость питания и транспорта, это были голодные зароботки.
Осенью нас записали в школу. К сожалению мы ей не кончили, мы были слишком криитичны относительно того, о чем расскзывали на уроках. К конечном итоге нас проэкзаминироавли и выдали свидетельства окончания школы для «малограмотных». С той поры власти имели право принуждать нас к работе и это делали.
Весной 1941 года, когда стаял снег, детей снова погнали на работу, сначала на площади лесозавода, а потом при корчевании леса. Вырванные трактором корни деревев нужно было очистить от глины и моха и прокатать на скидру. Работа была очень тяжелая. Я надорваля сухожилии в руках и перепонку в животе. Нашим надзирателем был руководитель по хозяйственной части шестидесятилений украинец, депортированный в тридцатые годы по фамилии Конус. Он нам показывал как нужно быстро работать и нас погонял. Резкультат такого надзора был один – мы просто прекратили выходить на работу. Из-за этого у нас отобрали скупой паек продовольствия – хлеб и суп.
Мы справились с этим таким образом, что начали ходить в лес и собирать его плоды. Ягоды и грибы мы продавали на ресных судах или в пунктах скупки, и там получали, кроме денег, 50 грамов хлеба за один килограм лесного руна.
В районе Глубокого, по правой стороне реки Чолмохотки, находился гминный (волостный) центр, деревня Чолмохта, а дальше деревни Борок и Пукшенга. С левой стороны реки на расстоянии 25 км находился районный городок Емецк, а идя вниз реки от него, деревня Хоробрица (ок. 12 км от нас). Кроме этого были еще такие посады как Кярныш, Хата Озеро, Пад Озеро, Река Сия, Брын Наволочек и Брын Наволок.
Осенью мы делаи запас дров на зиму. Это принадлежало к объязанностьям детей. Иногда их можно было принести из биржы, несмотря на покрикивание сторожа. Но оно плохо горело, было мокрое. Самим лучшим топливом считались так называемые сухостои, хвойные дерева которые засохли. Лёдзя, кокда возвращалась из лесных работ, иногда приносила колоды березы или сухостоя. Я работала при свалке засохших деревьев вместе с Тадзиком и Ромкем Ганиборами. Чтобы пройти к замеченному дереву, надо было протаптать в снегу тропинку, свалить его, распилить на малые колодки, погрузить на санки и притянуть домой.
...
В начале декабря я узнала, что эвакуирована русская Лидия из Мурманска, возвращается домой и хочет что нибуь купить, потому что она немного заработала в колхозе. Она жила в деревни Монастыр, отдаленой от нашего жилища на 24 км., в которой советская власть по ликвидации монастыря образовали колхоз «Красная Звезда».
http://www.sybiracy.wckp.lodz.pl/swilczkowska.html
Я перевел некоторые отрывки этих воспоминаний, которые мне показались существенными для определения места ссылки и условий работы:
Станислава Вильчковска
рожд. 27.03.1929 г.
Принудительное пребывание в Архангельской области
...
Мы приехали в Ровно. Из станции нас перевезли в здание тюрмы. Спустя неделю нас перевезли на станцию Злоциево под Ровно и погрузили в товарные вагоны. В одном вагоне помещалось 30 человек с багажом. Путь вел через Житомир, Курск, Орел, все время на север, минуя Москву с восточной стороны. Через некоторое время мы миновали станцию и город Сокол и въехали в Вологду.
2.06.1940 под утро мы приехали в Архангельск...
В шесть часов утра под вагоны подставили баржу. Погрузили нас и вещи. Военный конвой изчез. Прицепили буксир и мы поплыли вверх реки. На барже были также узники – мужчины, вагон которых прицепили к нашему транспорту. Для 700 человек были только две уборные.
4 июня мы приплыли к цели.
Это был небольшой поселок именуемый Глубокое. Он состоял из восьми бараков. Кроме них был барак со столовой и магазином, была баня и прачечная, в отдельном бараке жил комендант с заместителем и в ним были ясли и детский сад .
Шесть бараков располагалось по одной стороне оврага, три по другой.
Они былии построены из круглых брусов, только потолки были обшиты досками, щели между брусами были уплотнены мхом. Помещения оказались полны клопов и тараканов. Борясь с клопами мы вырывали мох из стен и его сжигали, а потом уплотняли новым мхом, смешанным с известью. Известью мы также белили стены. Кровати были железные, мы их поливали керосином и поджигали. Доски и щели между ними мы поливали кипятком. Некоторые бараки из-за неряшливости жителей были завшены. Сразу после поселения нам сделали вакцинацию от тифа, а детям в ясли и детском саду регулярно деляли вакцинацию от других заразных заболеваний.
...
В девятом бараке помещались ясли и детский сад Там жили комендант Зарубин Василий Васильевич и его заместитель Дячков Василий Семенович. В этом же бараке жила руководитель детского сада.
...
С западной стороны посады Глубокое плыла река Северная Двина. С восточной стороны был лес. По северной стороне посады находилась давнейшая площадь для склада древесины и лес, который тянулся аж к отдаленной на три километра деревни Красный Яр.
С южной стороны была большая площадь, на которй складывали привезенную зимой древесину. Ее обрабатывали и производили шпалы или кругляки. Часть древесины связывали стальными канатами в «пучки» в виде кубика, спускали их на воду в специальное отделение , потом соединяли в плоты и буксиром транспортировали в Архангельск. Кругляки и шпалы оттудаа посылали в Англию.
Площадь лесозавода была огромная, 500 метров в ширину и полутора километрв в длину. По его второй стороне находилась база, где кроме бюро Леспромхоза были квартиры для сотрудников, школа, детский сад, небольшая больница с поликлиникой, магазин, баня и красный уголок, а кроме этого локомобиль для призводства электроэнергии, которая была нужна для дисковой пилы и освещения зданий базы.
На половине пути в базу находился барак СУРП-а Северного управления речного плавания, которе между другими занималось снабжением речных судов в дрова. Летом наши люди работали при обработке дерева, зимой – при свалке леса и транспорте дерева. Срубленные стволы дерева вытаскивали из леса лошадями. Потом их грузили на огромные сани и гусеничным трактором привозили в базу. Трактористы заработывали по 30 рублей в день. Другие по 5 – 12 рб. при акордном системе работы. Если учитивать число членов семьи и факт, что из вознаграждения вычитивали стоимость питания и транспорта, это были голодные зароботки.
Осенью нас записали в школу. К сожалению мы ей не кончили, мы были слишком криитичны относительно того, о чем расскзывали на уроках. К конечном итоге нас проэкзаминироавли и выдали свидетельства окончания школы для «малограмотных». С той поры власти имели право принуждать нас к работе и это делали.
Весной 1941 года, когда стаял снег, детей снова погнали на работу, сначала на площади лесозавода, а потом при корчевании леса. Вырванные трактором корни деревев нужно было очистить от глины и моха и прокатать на скидру. Работа была очень тяжелая. Я надорваля сухожилии в руках и перепонку в животе. Нашим надзирателем был руководитель по хозяйственной части шестидесятилений украинец, депортированный в тридцатые годы по фамилии Конус. Он нам показывал как нужно быстро работать и нас погонял. Резкультат такого надзора был один – мы просто прекратили выходить на работу. Из-за этого у нас отобрали скупой паек продовольствия – хлеб и суп.
Мы справились с этим таким образом, что начали ходить в лес и собирать его плоды. Ягоды и грибы мы продавали на ресных судах или в пунктах скупки, и там получали, кроме денег, 50 грамов хлеба за один килограм лесного руна.
В районе Глубокого, по правой стороне реки Чолмохотки, находился гминный (волостный) центр, деревня Чолмохта, а дальше деревни Борок и Пукшенга. С левой стороны реки на расстоянии 25 км находился районный городок Емецк, а идя вниз реки от него, деревня Хоробрица (ок. 12 км от нас). Кроме этого были еще такие посады как Кярныш, Хата Озеро, Пад Озеро, Река Сия, Брын Наволочек и Брын Наволок.
Осенью мы делаи запас дров на зиму. Это принадлежало к объязанностьям детей. Иногда их можно было принести из биржы, несмотря на покрикивание сторожа. Но оно плохо горело, было мокрое. Самим лучшим топливом считались так называемые сухостои, хвойные дерева которые засохли. Лёдзя, кокда возвращалась из лесных работ, иногда приносила колоды березы или сухостоя. Я работала при свалке засохших деревьев вместе с Тадзиком и Ромкем Ганиборами. Чтобы пройти к замеченному дереву, надо было протаптать в снегу тропинку, свалить его, распилить на малые колодки, погрузить на санки и притянуть домой.
...
В начале декабря я узнала, что эвакуирована русская Лидия из Мурманска, возвращается домой и хочет что нибуь купить, потому что она немного заработала в колхозе. Она жила в деревни Монастыр, отдаленой от нашего жилища на 24 км., в которой советская власть по ликвидации монастыря образовали колхоз «Красная Звезда».
- Войцех
- Новичок
- Сообщения: 14
- Стаж: 3 года 1 месяц 9 дней
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 7 раз.
если буду фотографии, буду признателен 
Сообщений: 26
• Страница 2 из 3 • Перейти на страницу… • 1, 2, 3
Объявления Advertisement Management. Перевод от FladeX.