О деревне Вальтево и древнейшей истории Северных болот и лесовЭкспедиция геоботаники .1980 гВ 1980 г. вместе с молодым биологом А. И. Максимовым мы приехали в Архангельскую область, где были гостями Т. К. Юрковской, уже несколько лет изучавшей огромную болотную систему - Себ-болото. Татьяна Корнельевна - доктор биологических наук, знаток болот нашей страны, высококвалифицированный картограф и великолепный ботаник - работает в лаборатории геоботаники Ботанического института в Петербурге. Для меня она открыла болота архангельского Севера. Раньше судьба забрасывала меня в разные края: то на болота Северного Урала, то на болота Прикамья. Но на Пинеге, правом притоке Северной Двины, в самой глубинке Архангельской области, бывать еще не приходилось. Все здесь: и природа, и окающие жители архангельской деревни -воспринималось остро и радостно.
Уже в XII в. поселились здесь выходцы из Новгорода. «Подивились они обилию ягод на болотах зыбучих, красной дичи и пушного зверя в лесах дремучих, косякам семги в реках жемчужных и осели тут...» - пишет О. Ларин. «Леса черные, блата непроходимые», - говорили новгородцы о Пинежье.
Экспедиция Т. К. Юрковской работала с начала июля, а шел уже август. Поэтому нам предстояло добираться самостоятельно. Путь был довольно сложным: самолет до Архангельска, поезд до Карпогор (районного центра). Затем летели на самолете АН-2 до Труфаново. Под крылом самолета плывут, сменяются ландшафты. Все больше лес и лес... Удивляемся, что не видим болот. Да вот же они: рыжие, огромные, с проблесками воды в мочажинах и редколесьем по окрайкам. Болота снова сменяются тайгой, пересеченной ручьями, речушками, реками, устремляющимися в Пинегу. Она уже соединяется с Северной Двиной, которая впадает в Двинскую губу Белого моря. Северотаежные еловые леса - зональный тип растительности этого края. Район нашего исследования - водораздел Пинеги, Кулоя и Мезени. Эта волнистая равнина, сложенная мореной и водно-ледниковыми отложениями, сильно заболочена.
Из Труфаново мы отправляемся пешком к переправе через Пинегу. Широка река в невысоких берегах и песчаных плесах. На берегах - никого. Как переправиться на другую сторону реки? Едва видны вдали лодки. Кричим: «Лодку, лодкуууу!». Никакого движения. Остается только любоваться великолепным деревянным храмом, контрастно выделяющимся на фоне неба. Кто был создателем этого чуда? Проходит час, другой. И вот наконец с того берега отчаливает лодочка. Еще час - и мы на другой стороне.
Впереди 5 км пешего хода вдоль Пинеги до деревни Вальтево, где базируется экспедиция. Закидываем рюкзаки за спину - и вперед. Дорога вдоль берега очень красива, и мы любуемся нетронутой русской природой, берегами реки (то высокими, с выходами красноцветных песчаников; то низкими, с многочисленными плесами). К самой реке подходят ельники, лишь местами уступая место лугам, пожням и пашням. Поздно вечером добираемся до Вальтево. (речь идет о дороге от Чикинской (Погоста) до Вальтево) Разыскиваем дом, где устроились болотоведы. Но в нем одна лишь хозяйка сидит за самоваром.
Они пришли к вечеру следующего дня усталые, искусанные и нагруженные «выше головы». Радость встречи, обмен впечатлениями, планы на ближайшее дни. И начинаем нашу совместную «эпопею» на Пинежской земле.
Лес в районе деревни ВальтевоИ лес, и болота здесь разные. До лагеря на болоте идти приходится 9 км, так что по дороге можно познакомиться с основными ландшафтами.
Идем мы сначала торной тропой, а потом просеками. Сразу за околицей начинается девственная тайга. Удивление вызывают ельники (из ели сибирской), в северотаежный облик которых вкраплены многие растения южной тайги: чина весенняя, ранним летом распускающая пурпуровые соцветия; ядовитые вороний глаз и волчье лыко; изящная звездчатка дубравная. «Это связано с богатыми почвами, лежащими на карбонатных материнских породах», - объясняет Татьяна Корнельевна. Но больше всего здесь всё-таки ельников чернично-вороничных зеленомошных.
Начинается небольшой спуск с холма. Все ниже и ниже, и уже слышен шум быстро бегущего ручья. Какие же роскошные здесь ельники! Деревья поднимаются до 20 м и больше, совсем как в южной тайге. А под ними чего только нет: смородина черная и пушистая, черемуха и разные травы-акселераты (борец высокий, живокость высокая, василистник малый).
«Я встречала и другие, не менее интересные травы, - рассказывает наш гид. - Княжник сибирский, цветущий в начале лета очень красивыми желтовато-белыми крупными цветками; бузульник сибирский - оба пришельцы из Сибири. Пинежье - удивительный край. Здесь много ботанических уникумов. На обнажениях известняков изредка можно увидеть пеон марьин корень. Цветы у него крупные пурпурно-розовые. Есть и совсем южные виды, пришедшие из лесостепи, например ветреница лесная».
Почти незаметно остались позади 9 км. По пути были и сосновые леса, и небольшие участки с лиственницей сибирской. Но больше всего ельников -зеленомошных, долгомошных. А вот и сфагновые ельники - предвестники болота, сменившиеся непосредственно перед нашим болотом сосняком сфагновым. Идем вдоль р. Себы, именем которой названа болотная система - Себ-болото. Река течет в торфяных берегах и хорошо дренирует примыкающие болота. Кроны у сосны все еще пышные, высота у нее до 12-15 м.
Себ-болотаСосны чуть редеют, и перед нами открывается лагерь: три палатки и навес над столом, сбитым из тонких стволиков сосны, и такие же скамейки. Очаг - два кола с перекладиной и углубление с остывшей золой. Теперь это наш дом на несколько дней. Сразу готовим обед, а потом приступаем к работе.
Аэрофотоснимок Себ-болота. Еще зимой, в Ленинграде, Татьяна Корнельевна показала мне аэрофотоснимки Себ-болота. С тех пор я жила одной мечтой: попасть на это болото. На снимках было чудо: бескрайняя топь из грядово-мочажинных и грядово-озерковых очень обводненных комплексов, протянувшихся отдельными языками, а между ними -полосы «черных» топей (дело в том, что, чем больше воды, тем темнее изображение на снимке, а открытая вода получается совсем черной). По рисунку и структуре комплексов было видно, что это типичные аапа.
Слово «аапа» финского происхождения; буквально оно переводится как «безлесный». Аапа болота имеют низинную или переходную торфяную залежь, растительность здесь евтрофная и мезотрофная. Но самое интересное в них - комплексы гряд, мочажин и озерков, которые занимают, как правило, большую часть болота, располагаясь в вогнутом центре. В этих комплексах на грядах обитают растения, менее требовательные к питанию, а в мочажинах - более требовательные. Разве это не парадокс? Совсем рядом, в мочажинах, питания больше, а на грядах - меньше, в результате чего в таких комплексах закономерно чередуются не только растительные сообщества разной экологии, но и торф под ними (под грядами он чаще всего переходный, а под мочажинами - низинный). В болотоведении аапа болота называют еще и по главным растениям - эдификаторам повышений и понижений микрорельефа. Т. К. Юрковская назвала пинежские аапа так: кустарничково-пухоносово-осоково-сфагновые с ерником на грядах и мохово-травяные в мочажинах с озерками онежско-печорские аапа. В других регионах преобладают свои растения, поэтому в название вносятся соответствующие коррективы. Мы же будем называть их просто «аапа».
- Русунок. План болотной системы Себ-болота
- Болото аапа.jpg (31.12 КБ) Просмотров: 4381
1 — грядово-мочажинные и грядово-озерные аапа комплексы, 2 — проточные топи с травяными евтрофными сообществами, 3 — древесно-травяные и травяно-сфагновые мезотрофные сообщества, 4 — сосново-сфагновые олиготрофные сообщества, 5 — грядово-мочажинные олиготрофные комплексы, 6 — грядово-озерковые и регрессивные олиготрофные и дистрофные комплексы, 7 — внутриболотные озера, 8 — реки и ручьи.
Но вернемся к изображению на рисунке Себ-болота. Чудес на них еще много. И главное -верховики удлиненной формы, как бы наложенные поверх аапа. Они были разных размеров. Очень образно Т. К. Юрковская назвала их «капли». И действительно, четыре из них, как капли: широкие и округлые с одного конца, и заостренные и удлиненные - с другого. Зато три других огромные, а последний (самый большой) - более 600 га. Молодые «капли» отграничены от аапа так резко, что это кажется нереальным. Топи, разделявшие их, еще более подчеркивали разницу в изображении между верховыми «каплями» и аапа. Эти снимки вполне могли бы служить учебным пособием. Даже совсем неискушенный человек увидел бы разницу между верховыми комплексами и аапа. Теперь от впечатлений, произведенных аэрофотоснимками, перейдем к непосредственным восприятиям.
Болото "Скапля"Идем на самую маленькую «каплю». Времени немного, близится вечер. Поэтому решили сделать только одну скважину, отобрать образцы для спорово-пыльцевого анализа и, конечно, познакомиться с растительностью. По дороге Татьяна Корнельевна рассказывает: «Скапли» - это выпуклые сфагновые олиготрофные болота. Самые маленькие из них находятся в начальной стадии развития. Это совсем молодые верховички, на них еще и микрорельеф не расчленен, и растительность однородная: сосна, кустарнички и сфагнум бурый. Другие «Скапли» можно выстроить в ряд по размерам, стадиям развития и возрасту. Чем старше стадия, тем сильнее развит Микрорельеф: сначала - грядово-мочажинный, потом - грядово-озерный, а на последней стадии даже мочажины разрушаются (регрессируют). И тогда гряд очень мало, зато много озерков и даже крупных озер. Это регрессивный комплекс. Площадь нашей «скапли» № 1 - 5.5 га, а всего Себ-болота -почти 4000 га».
Передвигаемся вдоль Себы, русло которой глубоко врезано в торф. Постепенно река превращается в ручей, а потом совсем теряется в евтрофной хвощовой топи. Подходим к нашему верховику. Его «берег» возвышается над топью на 20-40 см. Как циркулем, отделены топи от олиготрофного верховика. Великолепны по краю заросли пушицы рыжеватой, не встречающейся на Северо-Западе. Пуховки у нее не белые, как у всех пушиц, а нежно-палевые. В центре «капли» - сосна в 3-5 м, а кроны у нее спускаются почти до мохового покрова. Здесь же багульник, Кассандра, клюква мелкоплодная и сплошной покров сфагнума бурого.
Быстро вечереет, и небо на западе окрашивается в розовые тона. Но и работа сделана. Со всей глубины - 4.5 м - отобраны образцы торфа. В лагерь возвращаемся после 9 вечера, когда вечерняя заря становится темно-малиновой. Быстрый ужин - и по палаткам. Устали за день до предела.
Рано утром, почти вместе с солнцем, отправились мы на моховик № 7, который «каплей» уже никак не назовешь: он распластался по всей восточной части Себ-болота (более чем на 600 га). Дорога предстояла длинная, и все по топяным комплексам. Прямые 5 км увеличивались вдвое - так часто приходилось обходить огромные топкие аапа мочажины. Около 4 ч добирались до профиля, который Т. К. Юрковская со своим отрядом почти обработала в прошлые годы. Нам предстояло сделать геоботанические описания на восточном конце профиля, отобрать образцы торфа на ботанический состав и степень разложения. Была и еще одна задача: пробурить скважину в самом глубоком месте болота и отобрать образцы на спорово-пыльцевой и радиоуглеродный анализы. Татьяна Корнельевна со студентами взялась за выполнение геоботанических и торфоведческих работ, а мы с молодым коллегой отвечали за палеогеографию.
Кольца на болотеВ дороге наш главный гид рассказала о верховике № 7: «Поверхность массива слабовыпуклая, а центральное плато слегка вогнуто. На нем господствуют регрессивные комплексы. Огромные сплавинообразные мочажины с реденькими кустиками осоки топяной, вахты, росянки длиннолистной, пятнами гидрофильных сфагнов и обнаженного торфа пересечены единичными низкими извивающимися грядами. На них редкая сосна, под которой растут вороника, морошка и очень много лишайников (даже больше, чем сфагнума бурого)... Помните кольцо вокруг - сплавины, которое мы видели на аэрофотоснимке? - спрашивает Т. К. Юрковская. - Тогда мы не знали, что это такое. Теперь могу рассказать о нем довольно подробно. Это уникальное образование. Оно хорошо видно и в натуре. Здесь длинные и узкие мочажины, разделенные высокими грядами, с обильной сосной высотой в 2-3 м. Стволики у нее перекручены и пригнуты к долу. На грядах много кустарничков, пухоноса дернистого, лишайников, меньше сфагнума бурого. Но самое любопытное - под кольцом глубина торфа меньше, чем в регрессивном комплексе. Глубина его увеличивается вновь и с внешней стороны кольца». Что же это за образование? Объяснение ему мы нашли только после полной обработки материала, в последующие годы. По всем параметрам оно напоминало древний береговой вал послеледникового водоема.
Каждая группа нашей экспедиции начинает заниматься своим делом. А.И.Максимов берет буры, и мы по грядам от лесного кольца потихоньку двигаемся в центр зыбуна. Зыбун на верховом болоте совсем не похож на низинный. Там он сформирован корневищными растениями и довольно хорошо выдерживает тяжесть человека. А здесь от лесного кольца в центр зыбуна протянулись, как щупальцы, редкие и низкие гряды. Чем дальше от кольца, тем ^же и мокрее становятся гряды. И вот их уже поглотил зыбун. Еще пытаемся передвигаться вперед, ступая на редеющие кочечки. Но они все глубже уходят в торф под тяжестью тела, а к тому же становятся такими маленькими и редкими, что уже не хватает шага. Прыгать в таких местах нельзя: быстро прорвешь дернинку и провалишься. Длинноногий коллега впереди, я более осторожна и потому отстала.
Центр зыбунаВсе мое внимание поглощено поисками очередной «твердой» опоры для шага вперед. Интуитивно чувствую, что дальше не пройти, и поэтому все замедляю движение. И вдруг слышу, как Максимов тихонько рассуждает сам с собой: «Сейчас ухну: ни вперед, ни назад».
Да, надо возвращаться. Но как? Те кочечки, по которым ступали, уже провалились в топь, а другие -на расстоянии 2-2.5 м. И все же мне удается добраться до более «твердой» гряды. Надо скорее выручать коллегу. Он бросает мне топор, я лихорадочно срубаю несколько кривулин-сосенок. Мы, конечно, выбрались, лишь начерпав в сапоги черной жижи. Вдвоем не страшно даже в такой топи: взаимовыручка не подведет.
Кое-как пробрались к центру зыбуна и начали отбирать образцы. Глубина торфа 5 м; внизу - немного сапропеля, а подстилается он озерной вязкой глиной. И если на спорово-пыльцевой и ботанический анализы хватает торфа из одного челнока, то на абсолютный возраст надо поднять 15-20 челноков, свинтив и развинтив при этом столько же раз штанги. Работа адская. Так что в сумме бур вгоняли не менее 50 раз. Я только успевала упаковывать и документировать образцы, да еще чистить челнок.
А какое же приятное время обед на болоте! Это не только прием пищи, но и отдых - физический и умственный. Геоботаник, например, сделав подряд два-три геоботанических описания, совсем выдыхается и обязательно должен переключиться, иначе что-то пропустит, что-то перепутает. Итак, мы собрались на обед около 3 ч дня. Тут же, на гряде, развели костер (сухостоя кругом много). Да и воды здесь сколько хочешь: копай ямку в мочажине, через какое-то время вода устоится - и бери ее, чистейшую. Основательно поели. Иначе на болоте нельзя: ноги не потянешь. Сил только на ходьбу уходит примерно в 5 раз больше, чем на суше.
К 7 ч вся работа была сделана, а на обратную дорогу нужно не меньше 3-4 ч. Она показалась бы бесконечной и вдвое тяжелее, чем утром, если бы не останавливались время от времени, чтобы сделать заметки, наблюдения, поделиться впечатлениями, собрать гербарий. Домой прибыли почти к полному закату, еле волоча ноги. И хоть лагерь тоже на болоте, но таким обжитым и родным кажется он после целого дня работы в «хлябях».
О торфахПочти на всю глубину (до 5 м) верховые залежи сложены остатками из сфагнума бурого. Внизу их подстилают переходные древесно-травяные торфа, под аапа комплексами -торфяная залежь низинного и переходного типов.
Аапа комплексы Себ-болота. В этот год на аапа мы не работали. Но как не остановиться и не понаблюдать за растительностью, да и сравнить интересно наш комплекс с аапа болотами других регионов. Так какие же аапа на Себ-болоте?
Преобладают здесь грядово-мочажинно-озерковые комплексы с огромными мочажинами, очень сильно обводненными, перемежающимися с многочисленными озерками. В мочажинах растут мелкие осоки, вахта, хвощ топяной, иногда прерывистый ковер зеленых мхов. Реже встречаются мочажины из евтрофных и мезотрофных сфагнов, и тогда с ними растут шейхцерия и пушица рыжеватая. Гряды всегда сфагновые (из сфагнов папиллозного и магелланского), а по ним - осока, пухонос дернистый, березка карликовая и очень много вахты.
Болотам 12 000 летПо спорово-пыльцевым и радиоуглеродным анализам мы реконструировали историю развития не только Себ-болота, но и окрестных лесов и климата в голоцене с 12 тыс. лет назад и по настоящее время.
Вот как можно представить этот процесс (смотри рисунок ниже):
- 11 тыс. лет назад на месте болотной системы раскинулся мелководный послеледниковый водоем, но было очень холодно, и водоем почти не зарастал растениями.
- 9800 лет назад наступило потепление - и жизнь в водоеме дала бурный всплеск, в результате чего появился слой сапропеля (озерного ила) и началось зарастание сплавинами водно-болотной растительности, а берегов - хвощом. Уровень воды то повышался, то понижался,
- 9000 лет назад произошел окончательный спуск послеледникового водоема. Вот тогда-то болота и «поползли» во все стороны. Условия для их наступления стали более чем благоприятными: довольно тепло (как в настоящее время), достаточно влаги и множество первичных очагов заболачивания. От этих очагов, возникших в самых глубоких западинах рельефа, и пошло наступление болот.
